Сажин безучастно молчал.
- Не смей так больше делать! Как ты мог... - Её трясло. - А ну, дай руку!
Юсика с неженской силой схватила его за руку и повернула к себе ладонью.
- Как ты мог... Держи так. Сейчас перевяжу. - Она засуетилась. - И не смей!.. больше... никогда...
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА:
На сегодняшний день тысяча восемьсот сорок четыре человека прошли акватрансформацию. Летальных исходов нет.
Продолжаются поиски затерявшейся гляциологической партии. К настоящему моменту никаких следов партии не обнаружено.
Начата эвакуа...
10
Зал был огромен, и если бы не архаичные стационарные койки, в три яруса расставленные почти по всему залу и скрадывавшие его величину, он казался бы ещё необъятней. Ещё совсем недавно здесь выступал Косташен со своей труппой, теперь же зал стал своеобразной перевалочной базой, необходимым переходным мостиком между человеком и акватрансформантом.
Косташен лежал на одной из коек третьего яруса в самом дальнем углу. Противоположный угол зала был свободен от коек, и большая группа людей играла там в какую-то подвижную игру с мячом. Одам принципиально не смотрел в ту сторону: активному обезвоживанию он противопоставлял пассивное, как бы выражая протест против того произвола, который, с его точки зрения, творили над его личностью. Впрочем, была и вторая причина, скрывавшаяся в такой пассивной форме протеста, но в ней он не хотел признаться даже самому себе. Подобное поведение позволяло ему продлить период обезвоживания и, тем самым, отдалить страшащую его акватрансформацию.
В зал Косташен попал помимо своей воли. Именно благодаря тем самым неотвратимым обстоятельствам, которых так не любил и боялся. На следующее утро после разговора с Бриттой и молодыми людьми он ушёл из гостиницы и двое суток бродил в снегах в окрестностях города. Здесь он совершенно случайно наткнулся на Школьное. Детский городок с просторными учебными залами, жилыми коттеджами и большим стадионом с ледяным полем был покинут, мёртв и пуст. В ясельных коттеджах в нелепых позах навсегда застыли игрушки, через открытые двери в пустые классы ветер успел намести нетающую порошу, зато спальные комнаты были аккуратно прибранными, чистыми и такими же пустыми. Заброшенность детского городка произвела на Косташена такое жуткое впечатление, что он немедленно покинул его. Казалось, что люди отвернулись от него, ушли неизвестно куда, и он остался один на один со снежным кошмаром. И тогда он вернулся в город. Страх одиночества оказался сильнее страха перед акватрансформацией. Гостиницу уже полностью переоборудовали для акватрансформантов, и ему волей-неволей пришлось прийти сюда, на подготовительный пункт. И он пришёл. Молча, скрепя сердце, против своей воли. Как на казнь.
Внизу, прямо под ним, на койках расположилась небольшая компания, человек десять. Они что-то оживлённо обсуждали, но Косташен старался не прислушиваться. Вначале это удавалось, но затем разговор всё же привлёк его внимание. Трудно не слышать чужой разговор, когда в голове нет своих мыслей. Говорили о контактах с внеземными цивилизациями. Ребята были, в основном, молодые, горой стояли за их интенсификацию, и только средних лет щуплый мужчина с быстрыми весёлыми глазами и следами недавней регенерации волос на круглой, как шар, голове иронически их осаживал. Вначале разговор шёл вообще о принципах контактов как с гуманоидными, так и негуманоидными цивилизациями, затем перешёл на конкретные примеры. Долго обсуждали какие-то печальные события на Сказочном Королевстве, недобрым словом поминая при этом Картографическую службу, вскользь прошлись по полувековым наблюдениям за аборигенами Нирваны, причём круглоголовый не преминул иронически заметить: существует ли вообще цивилизация в этом сонном царстве? Кто-то вспомнил о запрещённом секторе в звёздном скоплении Кронидов, но разговор не поддержали из-за отсутствия информации, на которую Комитет по вопросам внеземных цивилизаций наложил вето, и как-то сразу перешли к обсуждению эффекта тростникового радиошёпота на Лапиде. Мнения по поводу естественности или искусственности сигналов разделились, на что круглоголовый снова с иронией заметил: как и пятьдесят лет тому назад при открытии радиошёпота. После этого вспомнили о последнем распоряжении КВВЦ о свёртывании работ и эвакуации базы гляциологов со Снежной Королевы в связи с обнаружением на планете проявлений псевдогуманоидной жизни. Рыжий сосед Косташена по койке, плотный коротышка, не в меру энергичный, был ярым сторонником радикальных способов вмешательства. С безапелляционным апломбом он громил все службы КВВЦ за их излишнюю мягкотелость и неприменение решительных мер в критических ситуациях.
- Рано или поздно контакт будет установлен, - рубил он с плеча. - И после его установления поток информации от цивилизации более высокоразвитой заведомо перевернёт мировоззрение менее развитой цивилизации вверх тормашками. Так зачем же мы топчемся на месте и медлим, почему Комитет по вопросам внеземных цивилизаций ограничивается только беспристрастными наблюдениями и сбором фактов? Не пора ли уже переходить к решительным действиям - пусть контакт будет болезненным, пусть он потрясёт все устои цивилизации до самих основ, пусть его даже придётся навязывать силой...
- Огнём и мечом, - иронически вставил круглоголовый. - Кристин предлагает возродить иезуитский орден под эгидой КВВЦ - цель оправдывает средства!
- Не утрируйте, Юлис, - поморщился Кристин. - У нас почему-то принято либо поднимать лозунги на "ура!", либо полностью отвергать их, не пытаясь разобраться. А между прочим, в девизе иезуитов есть рациональное зерно.
- Один такой самовольный эмиссар уже пытался применить этот лозунг на практике, - жёстко сказал Юлис. - Предлагаемыми тобой радикальными методами он хотел двинуть прогресс на Сказочном Королевстве семимильными шагами. И чуть было не превратил планету в кладбище. И потом, откуда ты взял, что вслед за контактом хлынет поток информации? И что он кому-нибудь нужен? Например, о каком обмене информации может идти речь между нами и муравьями? Или между нами и пчёлами?