Вместо казенного «Все свободны, кроме задержанного», Света закончила опознание нервно-неформальным «Пошли все к черту!» Потом она долго стояла у окна и рассматривала проезжающие машины. Когда она, наконец, вернулась к столу, я уже успел выкурить сигарету. Мы снова посмотрели друг на друга. Красивое лицо следователя можно было бы назвать идеальным, но его немного портили устало опущенные уголки губ.
Первым глаза отвел я. Светлана усмехнулась.
— Интересно, — спросила она, — Когда ты успел запугать этих типов?
— Ты забыла, что все это время я сидел в КПЗ, — напомнил я. — А, во-вторых, я просто не мог знать их раньше.
— Действительно странно, — Светлана потерла лоб. — Вчера утром я беседовала с ними и не заметила ничего необычного.
Значит, Надежда Шарковская посетила Яковчуков вечером. Что ж, братьям не повезло. Надежда слишком долго проигрывала и вчера попыталась взять реванш. На месте братьев-разбойников не пожелал бы оказаться даже потенциальный самоубийца или фанатичный камикадзе.
Неожиданно дверь в кабинет с шумом распахнулась и в нее, пятясь задом и согнувшись пополам, вошел милиционер. Он болезненно морщился и держался за живот. Милиционер нашарил рукой стул и сел. Следующим незваным посетителем оказался Гена. Он пулей влетел в кабинет и не найдя предмета, за который можно было ухватиться (я вовремя пригнулся) пропутешествовал в угол, налетел на шкаф и замер там на полу под грудой обвалившихся на него папок.
Светлана вытряхнула из пачки сигарету. Периодически распахивающаяся дверь открылась еще раз, что бы явить нам очередного посетителя. Разумеется, это была Надежда Шарковская. Кто-то в коридоре с силой тянул ее за обмотанный вокруг шеи шарф. Не смотря на такое, отнюдь не джентльменское противодействие, адвокат и не думала отступать. Каждое слово давалось ей с большим трудом.
— Я сделала все, что ты говорил… — Надежда перехватила рукой шарф, но тут же чьи-то волосатые пальцы вцепились в полы ее плаща. — Кроме того… Колю и Настю оправдает любой суд… Я достала справку, что Коля лунатик, а в той машине, в которую они с Настей укладывали кирпич, не было двигателя.
Я удовлетворенно кивнул. Подобная подготовка кражи была бы в духе начавшего суперменствовать Коли.
— А этот… — палец адвоката ткнул в груду серых папок в углу, под которыми угадывались контуры человеческого тела. — Этот пришел ко мне вчера сам… Можешь забрать его, сестричка. На этот раз навсегда.
Надежда хотела сказать что-то еще, но на помощь противодействующей стороне прибыли свежие подкрепления. Адвоката осторожно оторвали от пола и вынесли в коридор. Но, даже потеряв почву под ногами, Надежда продолжала отчаянно сопротивляться. Дверь в кабинет захлопнулась. Когда утробное, женское рычание сопровождаемое топотом кирзовых сапог, наконец, удалилось в конец коридора, оттуда вскоре донеся крик чем-то очень похожий на рев раненого в первопричинное место слона.
Светлана вздохнула.
— Дал Бог сестричку, черт бы ее побрал.
— Вы очень похожи, — заметил я.
— Не заговаривай мне зубы. Ты все-таки помирился с ней. Но позавчера решил убедить меня в обратном.
Я промолчал. Как говорится, улики были на лицо и это лицо — точнее говоря, моя физиономия — в данную минуту имела не только лукавый, но и весьма удовлетворенный вид.
Вопли в коридоре стихли. Глядя на дверь, Светлана сунула в рот очередную сигарету.
— В этом вся наша беда… Мы никогда не умели поделить с сестрой мир точно пополам, — Светлана поднесла к сигарете зажженную спичку. — Ну-с, подследственный, продолжим разговор?
— Ты о чем, Света?
— О том же самом что и раньше. Ты собираешься идти в тюрьму или решил немножко поупрямиться?
— Я решил поупрямиться, — вежливо сказал я. — Но меня можно понять, только что я узнал, что Коле и Насте ничего не грозит.
— Ну, допустим, что это всего лишь гипотеза моей разгоряченной сестрички. Кроме того, не советую тебе забывать, что дело твоей жены еще не закрыто. Если она получит даже условный срок, это поможет ей осознать, что такой замечательной женщине не стоило связывать жизнь с таким как ты. Я уверена, позже она сама скажет мне спасибо.
— Это слишком жестоко с твоей стороны, — снова очень спокойно сказал я. — Я честно обменял дело о Рае на свое чистосердечное признание.
— Ты?.. Честно?
— Докажи что нет.
— Мы не в суде.
— К твоему счастью. Впрочем, ладно, что ты хочешь?
Дверь в кабинет тихо приоткрылась и тут же захлопнулась, словно выпустила бестелесное привидение. Светлана замолчала и принялась рассматривать свои руки. Я посмотрел в угол кабинета. Гены там уже не было. Судя по всему, он решил выйти, не привлекая нашего внимания, и воспользовался для этого способом, с помощью которого мужественные разведчики пересекают линию фронта.