— Вы из московской группы? — вежливо спросил он.
Я наконец-то прикурил и с наслаждением выпустил струю дыма.
— Нет, я просто прохожий.
Лейтенант понимающе хмыкнул.
— А здорово вы их!.. Особенно того, первого.
— А чего тянуть? По шее — и в «воронок».
Лейтенант оглянулся по сторонам и достал из кармана плоскую фляжку.
— Вот, глотните немного, — предложил он. — Говорят, нервы хорошо успокаивает.
Я поблагодарил и откупорил фляжку. Знакомый коньяк приятно обжег горло.
— Ну, как? — поинтересовался лейтенант.
— У Шарковской коньяк брали? — я занюхал выпитое рукавом и затянулся сигаретой.
— У нее. Только мы без спроса, сама бы она ни за что не дала.
— Веня Скворцов выручил?
— Он! — обрадовался лейтенант. — А вы и его знаете?
— Я, брат, много кого знаю, — заверил я лейтенанта и выпил еще. — Работа у меня такая.
Я вернул фляжку и поблагодарил. В голове приятно зашумело и мне действительно стало немного легче. Я дружески похлопал лейтенанта по плечу.
— Ну, пока!..
— А вы разве не с нами поедете? — удивился тот.
— В таком виде? — я провел рукой по своему лицу. — Пойду лучше в гостиницу и приведу себя в порядок.
Лейтенант пожал мне руку и побежал к «Уазику».
— Привет Шарковской передай! — крикнул я ему вслед.
Лейтенант оглянулся.
— А как вас зовут?
— Ты главное привет передай, а там она сама догадается. Она сообразительная.
Я махнул рукой и пошел прочь. Вскоре мое внимание привлекла надпись на одном из кафе. На улице было еще светло, но надпись уже горела, синим, спиртовым пламенем и обещала оказать множество услуг «дешево и быстро». Я немного подумал и толкнул дверь.
В туалете я умылся и осмотрел лицо. Если не считать двух не очень заметных синяков и рассеченной губы мои потери в уличной драке были не столь уж велики. Я направился в зал.
Не знаю, что подразумевал хозяин кафе под вызывающим лозунгом «Дешево и быстро», но та быстрота, с которой я накачался спиртным, случайно забредя к нему в гости, не шла ни в какое сравнение с обещанием дешевизны. Правда, покидая кафе я немало удивился, взглянув на часы. Было только шесть часов вечера. Я невольно поймал себя на мысли, что до назначенного Светкой срока ухода Раи — восьми вечера — осталось еще целых два часа.
Я сжал зубы и, подняв лицо к небу, дал себе страшную клятву не возвращаться домой до восьми часов. Пусть все рушится к чертовой матери, решил я, и пусть Рая уходит!.. Я никого не собираюсь держать возле себя силой.
Мое жесткое решение объяснялось более чем просто — дешевая водка оказала мне такую же дешевую услугу. Я попросту забыл, что в данный момент Рая лежит связанная на диване и никуда уйти не может. Что же касается поспешности, с которой я постарался похоронить свое семейное счастье, то я испытывал настолько сильные душевные муки, что был готов простить человечеству все его грехи, включая первородный, лишь бы как можно быстрее сдержать свою страшную клятву. Дикая смесь вселенского благородства и обыкновенной ревности терзала мне грудь и требовала выхода.
Я подошел к телефону-автомату, но прежде чем набрать первую цифру надолго задумался. Потом повесил трубку и пошел дальше. Мой друг Коля, к которому я мог заявиться домой в любое время дня и ночи, предал меня. Что же касается остальных, то они не были достаточно близки мне, что бы я пришел к ним пьяный, с побитой физиономией и длинной исповедью о поруганной любви.
На ближайшей остановке я попытался заговорить с людьми. Мне было все равно с кем и о чем говорить. Но народ был безмолвен, безлик и обтекал меня со всех сторон, как вода обтекает севшую на мель лодку. После нескольких отчаянных и безуспешных попыток найти себе нового друга и излить ему свою душу, я вздохнул и побрел прочь.
Наверное, в этот момент я представлял из себя довольно жалкое зрелище. Еще ни разу в жизни я не напивался в одиночестве и не приставал на улице к прохожим. Увы, но, как и любой другой мужчина, решивший показать любимой женщине свой непреклонный характер, я оказался способным только на самоунижение.
Улица была вызывающе пуста…
Глава двенадцатая
в которой рассказывается о том, что люди все-таки иногда обращают внимание на своих ближних, а так же о том, что наши приключения закончились вполне счастливым финалом.