Так, от страшной и кровавой катастрофы, наполнившей пылью и гарью улицы Нижнего Манхэттена и породившей бесконечный поток взаимных упреков и встречных обвинений в СМИ, мы постепенно перешли к теме катастрофы терапевтической. Это был тот редкий случай, когда нам не нужно было утруждать себя тем, чтобы задавать вопросы. Стивен Лэнктон сходу пустился в рассуждения о том, как он трактует понятие провальной психотерапии.
“ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, СЫНОК”
Стивен привык делить терапевтические катастрофы на несколько общих категорий. К первой он относил ситуации, в которых терапевту не удалось увлечь клиента и мотивировать его на работу. В таком случае дальнейшие попытки терапии заведомо обречены на провал и, как правило, не заканчиваются ничем, кроме пустой траты времени и сил, поскольку без прочных доверительных отношений любые новомодные техники бесполезны.
“Как-то раз ко мне на прием записался мужчина с болями в спине, — поспешил привести пример Стив. — Мне сказали, что его направил ко мне психиатр. В назначенное время я был у себя в кабинете и готовился ко встрече с новым клиентом. Его все не было и не было. Со скуки я выглянул в окно и увидел во дворе мужчину, который с огромным трудом пытался выбраться из припаркованной машины. Его жена причитала над ним и помогала буквально с каждым движением. Больше всего в этой сцене меня поразило полное отсутствие минимальной отдачи с его стороны. Он не пытался держать равновесие и переносить вес тела с ноги на ногу при ходьбе. Он не прикладывал ни грамма усилий, чтобы сколько-нибудь упростить бедной женщине задачу. «Ничего себе, да он просто над ней издевается», — мысленно сказал я.
Как вы догадались, именно этот мужчина оказался новым клиентом Лэнктона. Кривясь от боли и шаркая ногами, он медленно передвигался по коридору, на каждом шагу хватаясь за руку супруги. Глянув наметанным глазом на мимику и язык тела нового клиента, Стивен мгновенно понял, что ему достался на редкость несговорчивый, упорный и мало настроенный на конструктивную работу тип. Стивен Лэнктон встретил мужчину у дверей кабинета, дружелюбно поприветствовал, проводил его к креслу, устроился напротив и учтиво спросил, чем он может быть полезен.
“Что ж, — пробурчал мужчина, — послушай меня, сынок”. Худший способ расположить к себе Лэнктона сложно даже представить. Очень быстро подобная манера общения начала действовать Стиву на нервы. Во-первых, мужчина с виду был немногим старше его самого, чтобы обращаться к нему в таком тоне, а во-вторых, любые попытки Стивена предложить своему новому знакомцу какие-то варианты лечения натыкались на его пренебрежительную реакцию.
“Итак, скажите, пожалуйста, — не сдавался д-р Лэнктон, — вы когда-нибудь пробовали самогипноз?” По опыту Стива, этот метод неплохо помогал многим клиентам с хроническими болями.
“Послушай меня, сынок. Я никогда не пробовал гипноз и не собираюсь этого делать. Можешь даже не пытаться”, — сквозь зубы процедил клиент. Подобный ответ несколько озадачил Лэнктона. Насколько ему было известно, психиатр направил этого мужчину к нему именно ради гипноза, и Стиву не слишком-то верилось, что самого клиента об этом не предупредили.
Взяв себя в руки, Стивен Лэнктон решил попробовать менее прямолинейный подход и подобраться к клиенту окольными путями. “Позвольте я расскажу вам парочку историй о людях, которые научились успешно применять самогипноз для облегчения болей”, — начал Стив. Он надеялся, что истории успеха помогут ему вдохновить мужчину на работу. Лэнктон подробно описал несколько реальных ситуаций, когда благодаря его методике клиентам удалось победить хронические боли, а эффект лечения сохранялся еще долгое время после завершения курса сеансов.
“Ну как? Что вы об этом думаете?” — с надеждой в голосе спросил Стив.
“Послушай меня, сынок. Я думаю, что в реальной жизни так не бывает”, — клиент был непоколебим.
Застигнутый врасплох подобным ответом, Стивен Лэнктон не сдержался и поинтересовался у мужчины, стоит ли ему воспринимать его последние слова как обвинение во лжи.
“Воспринимай как хочешь”, — сурово отрезал тот.
“Что ж, в таком случае не смею вас больше задерживать. Если когда-нибудь вы измените свое мнение и решите, что готовы попробовать мою методику, обращайтесь. Я буду рад вам помочь”, — резко выпалил Стив, поднимаясь, чтобы проводить супругов к двери. Уже на выходе из приемной мужчина вдруг развернулся к нему и протянул ему руку для рукопожатия.
“Знаете, что, — резко сказал Лэнктон, — я с превеликим удовольствием пожму вам руку в следующий раз, когда вы ко мне придете”.
“Это была самая настоящая катастрофа! — сказал Стив с наигранно добродушным смехом, словно пытаясь прикрыть показной веселостью неловкость, которую он по-прежнему испытывал, вспоминая об этой ситуации.
Мужчина медленно похромал к выходу, а Стивен Лэнктон еще долго стоял в дверях, уставившись на собственную руку и не понимая, что же вызвало у него столь негативную реакцию. Ему казалось, что он слышит у себя в голове тихий голос Милтона Эриксона, который с удивлением шепчет ему: “Что же ты наделал, Стив? Разве ты еще не понял, как можно было найти общий язык с этим парнем? Нужно было предложить ему поговорить наедине, без супруги. Ты мог бы рассказать о том, как тебе не раз доводилось наблюдать семейные пары, где после травмы мужа жена становилась настолько невыносимой, что супругу не оставалось ничего другого, кроме как отыгрываться в ответ. Некоторые не самые мудрые люди считают, что отвечать можно только хамством и глупостью, однако это не так. Победить таких людей можно исключительно добротой. Вот удел настоящих джентльменов”.
В итоге Стивен Лэнктон пришел к простому выводу: чтобы установить контакт с этим мужчиной, нужно было разговаривать с ним на его языке, а не заставлять его играть по своим правилам. Подводя итоги этой истории, Стив подчеркнул, что считает ее хрестоматийным примером терапевтической катастрофы, когда ему оказалось лень прикладывать усилия и выстраивать работу с клиентом, ориентируясь на предпочтения последнего. На этих словах Лэнктон пожал плечами, признавая, что причина его неудачи до боли проста: ворчливый клиент настолько вывел Стива из себя, что он не смог или не захотел проявить необходимую гибкость.
КАТАСТРОФА ИНОГО РОДА
От первого типа терапевтических катастроф по личной классификации Лэнктона мы плавно перешли ко второму, и Стив решился поделиться с нами еще одной историей. Он намеревался поднять ставки: если в предыдущем примере с ворчливым мужчиной все вышло относительно безобидно и дело закончилось банальной тратой времени, то в данном случае исход ситуации оказался довольно плачевным. Стив искренне благодарен судьбе (и собственной квалификации) за то, что в его карьере исключительно редко бывали истории, когда его профессиональные просчеты причиняли реальный вред клиенту, тем не менее данный случай до сих пор не дает ему покоя. Было ясно, что ему по-прежнему больно говорить об этом, особенно сейчас, когда он чувствовал себя как-никогда уязвимым.
“Как-то раз я работал с юной девушкой, которая жаловалась на неуверенность в себе и социофобию. У нее был целый ряд проблем, которые она предпочитала держать при себе. Во время одной из встреч клиентка несколько лихорадочно призналась, что в далеком прошлом она якобы (впоследствии именно это проклятое слово и стало главным виновником моей непоправимой ошибки) подверглась сексуальному насилию со стороны членов сатанисткой секты. Раньше она сама этого не осознавала, однако предыдущий терапевт помог ей вытащить на свет божий эти травматические воспоминания и пришел к выводу, что именно в этом и заключалась главная причина ее тогдашнего состояния”.