ПЕРЕИГРАТЬ СИТУАЦИЮ
Мы решили поинтересоваться у нашего собеседника, что бы он сделал иначе во время той злополучной групповой сессии, если бы у него была возможность перенестись назад во времени и переиграть ситуацию. Ответ не заставил себя ждать. Лен Сперри неоднократно прокручивал эту историю в своей голове и проделал великолепную работу над ошибками. Во-первых, если бы ему снова довелось работать вместе с другим специалистом, Сперри четко проговорил бы с партнером порядок действий, чтобы оба не сомневались: в случае внештатной ситуации напарник вмешается и надежно прикроет его. “Это одно из базовых правил работы в паре, — пояснил Лен. — Когда два терапевта вместе проводят групповую сессию или, к примеру, работают с семьей и один из них совершил ошибку либо позволил клиенту загнать себя в угол, его партнер должен немедленно отреагировать. Главная задача второго терапевта — каким-то образом перенаправить или переориентировать ситуацию и разрядить обстановку, чтобы все участники процесса могли осознать и усвоить полученный опыт. Подобная схема работы позволяет не только предотвратить эскалацию, но и обернуть возникшую проблему себе на пользу, конструктивно проработав ее в терапии”.
Со временем Лен Сперри понял, что одной из главных предпосылок этой терапевтической катастрофы стало отсутствие должной подготовки и координации действий между ним и его коллегой. Из-за сжатых сроков им обоим приходилось спешить, и соблазн сэкономить время был слишком велик, однако это нельзя считать оправданием, и Сперри смиренно принимал на себя весь груз ответственности за подобную неосмотрительность. В числе прочего эта ситуация научила его никогда не пренебрегать организационными моментами и всегда уделять хотя бы две-три минуты на то, чтобы обсудить с партнером свои роли перед началом группы.
История нашего собеседника демонстрирует, что временами любая мелочь может привести к катастрофическим последствиям и для клиента, и для других участников группы, и для самих специалистов. Банальное человеческое желание пропустить, казалось, ненужную бюрократическую формальность сыграло с Леном и его коллегой злую шутку. Теперь, даже когда Сперри проводит групповую терапию в одиночку, он всегда тщательно готовится к таким сессиям, собирая подробную информацию о состоянии каждого клиента, внимательно изучая медкарты, расспрашивая других сотрудников больницы об актуальных опасениях и недавних кризисных ситуациях, а также заранее готовясь к любым острым проблемам, которые могут наметиться.
СЕМЕЙНАЯ ДРАМА
Лен Сперри оказался настолько любезен, что решил не ограничиваться одним примером и вызвался рассказать нам еще одну историю, которая всплывает в его памяти, стоит ему услышать словосочетание “профессиональный провал”. На этот раз катастрофа настигла его во время встречи с родственниками одного клиента, который наблюдался у Лена, параллельно проходя индивидуальную терапию и медикаментозное лечение.
“Моим клиентом был пожилой мужчина в возрасте 73 лет, который жаловался на прогрессирующие проблемы с памятью. Диагноз не вызывал сомнений: классический случай деменции, развившейся на почве болезни Альцгеймера. Я уже успел провести с клиентом три сессии, когда его родственники изъявили желание встретиться со мной и поговорить о его состоянии. Я не стал возражать, назначил время и пригласил их на совместную консультацию. Здесь и начались проблемы. Жена клиента привела с собой на прием их 36-летнюю дочь, которая недавно развелась и почему-то с первых секунд откровенно меня невзлюбила. Не успел я и рта открыть, как она набросилась на меня и принялась обвинять в некомпетентности, утверждая, что я неправильно лечу ее отца. Дрожа от злости, она перечисляла мучительные побочные эффекты, которые развились у клиента якобы по моей вине, потому что я выписал ему бог весть какую химию.
Я начал спокойно и методично объяснять им, что это стандартный набор препаратов, показанных людям с подобным заболеванием для купирования симптомов тревожности и деменции. Во время нашего разговора мне вдруг бросилось в глаза странное поведение супруги клиента: пожилая женщина выглядела так, как будто что-то скрывала, и это ее беспокоило. Мне показалось это подозрительным, я стал активно расспрашивать ее о недавних событиях. Поначалу она лишь жаловалась на то, что ее мужу в последнее время заметно хуже, однако в конце концов не выдержала и под моим напором призналась, что с некоторых пор они с дочерью без моего ведома начали поить клиента некими травяными сборами и настойками, которые, судя по всему, вступили во взаимодействие с выписанными лекарствами и усугубили побочные эффекты. Как оказалось, народная медицина не очень хорошо сочетается с психотропными препаратами, и в результате такого самолечения поведение клиента начало принимать откровенно странные и экстравагантные формы.
В добавок к проблемам с памятью у клиента появились бредовые идеи, из-за которых он все время пребывал в тревожном возбуждении и чувствовал себя далеко не лучшим образом. Меня эта новость просто огорошила. Когда я проводил первую консультацию с клиентом, я предупредил его жену о том, что во время лечения категорически запрещается давать больному любые безрецептурные препараты, витамины, гомеопатические средства, травяные добавки и прочее, предварительно не посоветовавшись со мной. Женщина заверила меня, что ничего такого не было, нет и не будет. И на тебе!
Я еще раз объяснил им, почему так делать нельзя и что им нужно выбирать: или прописанное мной лечение, или их трава-мурава, причем супруга клиента, кажется, услышала меня и готова была признать свою ошибку. А его дочь мои объяснения не удовлетворили. По крайней мере, она не умерила свой пыл и все так же яростно обвиняла меня во всех смертных грехах и в полной профессиональной несостоятельности. Напоследок она пригрозила подать на меня в суд, а спустя какое-то время после нашей встречи написала директору клиники долгое и содержательное письмо о том, какой я мерзавец”, — удрученно вспоминал Лен Сперри.
Нам было ясно, что Сперри был последним, кого можно было винить в этом фиаско, тем не менее наш собеседник придерживался иного мнения. Главная ошибка Лена, по его словам, заключалась в том, что он утратил самообладание и слишком резко отреагировал на упреки дочери клиента. Вместо того чтобы занять конструктивную позицию и напомнить родственникам, что сейчас не время для споров и им нужно действовать сообща, чтобы обеспечить клиенту лучшее возможное лечение, он принялся защищаться, оправдываться и доказывать свою правоту.
“Только со временем я понял, что личностный стиль и динамика этой девушки напоминали мои собственные. Я смотрел на нее словно в зеркало, и это помешало мне успокоиться, проигнорировать ее нападки и посмотреть на ситуацию под другим углом”, — произнес Лен Сперри, признавая, что совершено упустил из виду собственную реакцию контрпереноса и не успел разобраться с ней, пока не стало слишком поздно.
“Я продолжал общаться с клиентом и его родственниками исключительно спокойно и вежливо. Только в самом конце сессии я не сдержался и позволил себе небольшой комментарий по поводу вопиющего нарушения моих врачебных рекомендаций, попросив родных впредь воздержаться от подобной самодеятельности, не уведомив меня заранее. С моей стороны это был абстрактный упрек, призванный выразить мое возмущение ситуацией, однако они восприняли его слишком лично и решили, что я обвиняю их в целенаправленной попытке отравить своего мужа и отца”.
Больше всего в этой второй истории нас поразила удивительная готовность нашего собеседника признавать и анализировать свои промахи. В конце интервью у нас не осталось сомнений в том, что Лена Сперри справедливо можно считать живым воплощением той самой саморефлексии и честности с собой, благодаря которым люди способны учиться на своих ошибках.