Глава 19
Нужно было сразу догадаться
Скотт Миллер
Последние десять лет Скотт Миллер в сотрудничестве с группой исследователей занимался научными изысканиями, направленными на развитие надежных, проверенных и эмпирически подкрепленных принципов психотерапевтической практики. В соавторстве с Марком Хабблом и Барри Дунканом Скотт Миллер выпустил знаковую книгу The Heart and Soul of Change (Сердце и душа изменений), в которой была предпринята уникальная попытка собрать воедино все известные рабочие методы терапевтического вмешательства и подарить практикующим специалистам исчерпывающее и всеобъемлющее руководство на тему эффективной психотерапии. В других книгах, таких как The Heroic Client (Героический клиент), Escape From Babel (Побег из Вавилона) и Psychotherapy with Impossible Cases (Психотерапия невозможных случаев), Скотт и его коллеги рассуждали о критически важной роли клиента в успехе собственного лечения.
Из-под пера Миллера также вышел ряд содержательных трудов на тему краткосрочной терапии, ориентированной на решение проблемы, включая такие работы, как Handbook of Solution-Focused Brief Therapy (Справочник краткосрочной терапии, ориентированной на решение проблемы), The Miracle Method (Чудодейственный метод) и Working with the Problem Drinker (Работа с проблемным алкоголиком). Отличительной чертой исследовательской и преподавательской деятельности Скотта Миллера является поразительное сочетание научного мышления и тонкого восприятия человеческого опыта.
В настоящее время Миллер активно применяет знания, которые ему удалось накопить за годы теоретических исследований и практической деятельности, для решения реальных проблем общества. Так, последние несколько лет наш собеседник уделяет немало времени и сил работе с неблагополучными и малообеспеченными слоями населения, выступая одним из руководителей социальной клиники, специализирующейся на помощи бездомным.
Тема нашего интервью крайне заинтриговала Скотта Миллера, дав обширную пищу для его острого, живого ума. Применяя свой фирменный методичный и систематический подход, наш собеседник охотно пустился в обсуждение различных разновидностей терапевтических катастроф и уроков, которые можно получить на почве подобных неудач.
НЕУДАЧА — ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА
Для начала мы решили поинтересоваться у Миллера, о чем он думал, когда готовился к интервью. У нас не было сомнений в том, что такой организованный и ответственный человек, как Скотт, наверняка подойдет к ответам на наши вопросы с той же завидной методичностью, какую он обычно проявляет в других сферах своей деятельности, и наш собеседник не только не разочаровал, но и превзошел самые смелые ожидания.
“Что ж, должен признаться, что некоторые истории из моей практики действительно оставили после себя нечто сродни посттравматических воспоминаний, — без предисловий начал Скотт. — Причем я говорю не о тех ситуациях, где я сам по тем или иным причинам был не в восторге от проделанной работы, а о куда более неприятной и досадной разновидности терапевтических неудач, когда клиент остался настолько недоволен результатом, что поспешил сообщить мне об этом в самых недвусмысленных выражениях”.
По мнению Миллера, психотерапевту всегда намного проще смириться со своим провалом, если человек, огорченный отсутствием прогресса, просто тихо исчезает без лишних объяснений, чем когда раздосадованный клиент возвращается, чтобы напомнить о себе и своем недовольстве. Скотт знал, о чем говорил, поскольку у него в карьере было несколько подобных историй, воспоминания о которых до сих пор терзают его.
“Честно говоря, это была первая мысль, которая посетила меня, когда я узнал о сути вашего проекта. Впрочем, чем больше я обдумывал эту тему, тем больше понимал, что для меня такие терапевтические неудачи стали едва ли не главным двигателем моего профессионального прогресса. Каждый мой промах в индивидуальной работе с клиентами, каждая ошибка в понимании концепций и принципов психотерапии оставили во мне неизгладимый след, навсегда изменив мои теоретические взгляды и прикладной терапевтический стиль”, — признался Скотт Миллер, добавив, что, по сути, весь тернистый путь развития его идей и методов представляет собой длинную череду проб и ошибок, каждая из которых, впрочем, помогла Миллеру стать лучше как специалисту.
НЕУДАЧИ И “НЕУСПЕХИ”
Пожалуй, всем, кто читал книги нашего собеседника или смотрел обучающие видеоролики с его участием, прекрасно известно о том, что в своей работе Скотт Миллер всегда руководствуется четким набором критериев. Предположив, что для понятия терапевтической катастрофы у него тоже найдется конкретное определение, мы поинтересовались, какой смысл он вкладывает в этот термин. Оказалось, Скотт выделяет два разных типа неэффективной психотерапии.
“Первый тип — это ситуации, когда благоприятные изменения в жизни клиента наступают в силу неких внешних причин, никак не связанных с действиями терапевта. Да, вы не ослышались, я действительно рассматриваю подобные случаи как классический образец неэффективной психотерапии. Дело в том, что, согласно статистике, многие люди рано или поздно сами приходят к решению собственных психологических проблем, причем часто это происходит не столько благодаря, сколько вопреки усилиям специалиста. Я считаю это достаточным основанием для того, что констатировать свой провал, ведь если с течением времени состояние клиента улучшилось в силу случайных обстоятельств, естественных процессов созревания личности или просто статистической погрешности и в этом нет ни капли моей заслуги, значит, человек зря потратил время на работу со мной”. Подобный взгляд на вещи показался нам несколько нестандартным, и мы попросили Миллера поподробнее объяснить, что он имеет в виду под своим излюбленным научным термином статистическая погрешность.
“Наша жизнь устроена так, что, когда мы пытаемся отслеживать динамику того или иного явления, в этом уравнении всегда есть неизвестная переменная — некий фактор случайности, статистическая погрешность, если угодно. Если удельный вес эффекта моих вмешательств в структуре достигнутых изменений едва ли отличим от удельного веса статистической погрешности, я считаю такой результат неудовлетворительным. Да, возможно, в данном случае терапевтическая катастрофа — слишком громко сказано, но, с другой стороны, подобные случаи совершенно точно нельзя отнести к разряду успехов. Обычно я так и называю их — неуспехами. Что же такое провал, как не отсутствие успеха?” — пустился в размышления Скотт.
Озадаченные столь оригинальным подходом, мы предложили Миллеру привести наглядный пример “неуспеха”. “Хорошо, к примеру, как я обычно оцениваю результат терапии? Каждый раз, когда я даю клиенту контрольный опросник, я всегда проверяю полученный результат по так называемому Индексу достоверной динамики. Если не вдаваться в излишние подробности, достоверная динамика — это величина изменений в состоянии клиента, которая превышает статистическую погрешность, связанную с течением времени и естественным созреванием личности. Если проверка показывает, что прогресс, достигнутый человеком за время терапии, не превышает Индекс достоверной динамики, я отношу такой случай к разряду неуспехов. Иными словами, я констатирую неуспех, если положительные изменения в жизни клиента нельзя отнести на счет проделанной мной работы”.
Мы напряженно слушали нашего собеседника, пытаясь на ходу разобраться в терминологии, которой он оперирует, и подстроиться под его манеру речи. После практически двух десятков интервью с выдающимися психотерапевтами современности, мы отметили один любопытный факт: несмотря на то что многие эксперты нашего проекта говорят об одних и тех же вещах, зачастую они делают это совершенно разным языком. Так, в случае Скотта Миллера на его представление о процессе терапии и стиль повествования во многом повлияли научные изыскания, которым он посвятил большую часть своей карьеры в стремлении найти ответы на интересующие его вопросы.