С этим было трудно поспорить. Врожденный оптимизм и вечная надежда на лучшее стали для Ричарда Стюарта даром и проклятием одновременно. С одной стороны, именно им он во многом обязан своими впечатляющими успехами, а с другой — они не раз доводили его до беды, побуждая давать людям неоправданно высокий кредит доверия.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Оглядываясь на этот и другие подобные эпизоды, Ричард Стюарт все еще чувствовал ощутимый дискомфорт. “Моя работа заключается в том, чтобы помогать людям и улучшать качество их жизни, так что, столкнувшись с такими случаями, я всегда переживаю смесь смятения и грусти.
Мне стыдно за то, что ошибка мышления не позволила мне правильно интерпретировать ситуацию. Мне грустно, потому что я занимаюсь психотерапией уже 40 лет и до сих пор склонен чрезмерно идентифицировать себя с клиентами, а ведь за столько времени стоило бы научиться своевременно распознавать патологии оси II. Люди с расстройствами личности прекрасно умеют манипулировать и втираться в доверие, и я все еще поддаюсь на эти уловки”, — сокрушался наш собеседник.
Мы поинтересовались у Дика, какие уроки он вынес из этой истории. “Когда я думаю о случае Бена и Элис, который, кстати, произошел относительно недавно, мне приходится напоминать себе о том, что иногда стоит поумерить свой пыл по поводу собственных протоколов. Я настолько уверен в эффективности своей модели, что временами эта уверенность перекрывает факты. Прокручивая в голове нашу первую сессию, я прекрасно понимаю, что так и не смог установить с Беном нормальный контакт. Это должно было стать для меня тревожным звоночком, а я проигнорировал предупреждение. Мне все еще не чужда наивная вера в то, что я в состоянии помочь каждому клиенту без исключения. Не буду скрывать, мне нравится помогать людям, и в глубине души мне хочется, чтобы каждая пара, оказавшаяся у меня в кабинете, успешно преодолела свои разногласия. В тот раз я так и не спросил себя: а действительно ли этот брак настолько хорош, что его стоит спасать? Практически все люди, которые приходят ко мне, утверждают, что хотят остаться вместе, но такие слова никогда нельзя принимать за чистую монету. Нужно ко всему подходить критически и искать наиболее мудрый выход из ситуации”, — ответил Дик.
“Знаете, некоторые психотерапевты считают, что нельзя играть в Бога и решать за клиентов, что для них лучше”, — не согласился Джон Карлсон.
“Не забывайте, мне платят деньги потому, что считают экспертом. Люди приходят ко мне, когда сами окончательно запутались, в надежде на то, что я помогу им разобраться в ситуации. Что ж, я принимаю такие правила и, следовательно, беру на себя полную ответственность за то, чтобы не разочаровать их ожидания”, — парировал Ричард.
ДАВНИЕ СОЖАЛЕНИЯ
Напоследок мы попросили Ричарда Стюарта оглянуться на свою многолетнюю карьеру и поговорить о том, о чем он больше всего сожалеет и что хотел бы изменить, будь у него возможно переиграть прошлое. “Одной из главных ошибок в первые 20 лет моей карьеры была нездоровая любовь ко всякого рода «-измам». Я начал с салливанизма в психоанализе, потом переключился на радикальный бихевиоризм. И то, и то другое ставило меня в определенные рамки и сужало мое поле зрения. Пожалуй, с самого начала мне следовало мыслить более прагматично и интегративно. Возможно, тогда я стал бы хорошим психотерапевтом намного раньше”, — рассуждал Ричард.
Он признался, что в силу собственного жизненного опыта привык недооценивать важность личностных факторов, таких как внутренние модели и паттерны привязанности. Ему отчаянно хотелось верить в то, что, меняя мир вокруг, можно изменить себя, и именно этого он настойчиво требовал от своих клиентов. “Я считаю, что люди на деле способны к куда более радикальным изменениям, чем они могут себе представить, однако теперь я пришел к осознанию того, что таких изменений намного проще добиться, если клиент хорошо понимает свои слабости, способности и специфику окружения, которое может проявлять в людях как лучшие, так и худшие черты. В таком случае моя задача сводится к тому, чтобы помочь человеку избавиться от внутренних реакций, создающих проблемы в его жизни, наработать арсенал инструментов для выстраивания комфортных отношений с окружающими и придать человеку достаточно уверенности в том, что он в состоянии создавать и поддерживать отношения такого формата”, — резюмировал Ричард Стюарт.
Глава 22
Очередной момент озарения
Мишель Вейнер-Дэвис
Мишель Вейнер-Дэвис внесла немалый вклад в развитие модели ориентированной на решение краткосрочной терапии (ОРКТ), которую она впоследствии успешно приняла на вооружение в работе с трудными парами. Опубликовав первую книгу для специалистов In Search of Solutions (В поисках решения), Вейнер-Дэвис заработала репутацию одного из главных популяризаторов направления краткосрочной психотерапии как такового. С тех пор из-под ее пера вышел целый ряд книг для широкой аудитории, включая Change Your Life and Everyone In It (Измени свою жизнь и людей, которые тебя окружают), Секреты управления мужчинами, которые должна знать каждая женщина, The Divorce Remedy (Средство от развода) и, пожалуй, наиболее знаменитую и влиятельную работу Divorce Busting (Противодействие разводам).
Мишель Вейнер-Дэвис основала Центр противодействия разводам в Чикаго, где активно ведет частный прием и консультирует клиентов.
ИСКУССТВО НЕ ЦЕПЛЯТЬСЯ ЗА ПРОШЛОЕ
Поскольку наша собеседница заслуженно считалась одним из главных первопроходцев в сфере ОРКТ, мы не сомневались, что Мишель Вейнер-Дэвис точно знает, как отличить хорошую терапию от провальной. В ее модели, ориентированной на работу с конкретными симптоматичными проблемами, ответ на этот вопрос всегда до неприличия прост: если предложенное решение помогло, можно смело констатировать успех, а если нет — остается признать поражение. Точка. Мы заранее настроились на то, что успехи и неудачи в памяти у Мишель будут педантично разложены по полочкам и ей не составит труда рассказать нескольких особо запомнившихся случаев. Ах, как же мы ошибались!
Нет-нет, не подумайте, Мишель Вейнер-Дэвис была крайне заинтригована проектом и охотно согласилась на интервью. Беда в том, что нашей собеседнице оказалось ужасно сложно остановиться на одном конкретном примере терапевтической катастрофы. Саму Мишель всегда приводило в недоумение то, с какой легкостью подробности неудач и провалов улетучивались из ее памяти.
“Уже много лет я работаю с людьми, и немудрено, что за свою долгую карьеру, я, как и любой другой человек, успела наделать немало ошибок. Время от времени я мысленно возвращаюсь к таким ситуациям и привожу наиболее показательные случаи в качестве примеров на своих семинарах и лекциях. Только, если вы попросите меня пересказать одну из таких историй в деталях, я ничем не смогу вам помочь. Судя по всему, моя память просто отказывается держать такого рода подробности.
На каком-то этапе я стала переживать по этому поводу и задаваться вопросом, что со мной не так. Может, мне не хватает навыков интроспекции? Может, я не учусь на своих ошибках и рискую наступать на одни и те же грабли? Если честно, эти мысли начали изрядно меня беспокоить”, — призналась наша собеседница.
Впрочем, стоит ли удивляться тому, что человек, который одним из первых начал продвигать модель терапии, основанную на рефрейминге проблемы и поиске исключений, вместо того чтобы зацикливаться на неприятном опыте из прошлого, пытается смотреть на него в новом свете? “Кстати, тот же принцип работает и в обратную сторону. Если вы попросите меня рассказать о своем величайшем успехе, этот вопрос также поставит меня в тупик. Да, в голове всплывут имена определенных людей и теплые чувства, которые я до сих пор к ним испытываю, но не более. Как бы я ни старалась, я не смогу припомнить ни детали конкретного случая, ни причины, почему считаю его настолько успешным. Я превосходно освоила искусство не цепляться за прошлое, особенно если речь идет о былых просчетах и ошибках”, — неожиданно выдала Вейнер-Дэвис.