Шагги: Ну, сперва тут стояли только палатки да жестяные ведра вместо туалета, но мы не возражали. Многие из нас – и мужчины, и женщины – раньше служили в вооруженных силах. Выглядело все так, будто мы вернулись в Африку, только боевых действий не было. Нас снабдили строительными материалами – древесиной вторичной переработки и электрическими генераторами, после чего велели приступать к работе. Мы расчистили завалы, выкопали траншеи для фундамента и построили себе временное жилье.
Дэн: Возведенный вами городок назвали экоказармами на полном самообеспечении. Гордились ли вы результатом своего труда?
Шагги: Работали здесь в основном бывшие солдаты, поэтому строили то, чему их учили. Да, в итоге получилось нечто вроде казарм. Собственно, и весь комплекс смахивал на военную базу. Так вышло само собой – проекта ведь не было.
Дэн: Как солдаты воспринимали свое пребывание в Агрокомплексе?
Шагги: Военный конфликт вокруг месторождений кобальта здорово выбил многих из нас из колеи. После возвращения на родину люди вляпывались в неприятности с полицией, пили, устраивали потасовки и так далее. Многим грозили тюремные сроки. С тех пор я узнал, что виной всему посттравматический стресс – отсюда и алкоголь, и наркотики. Ну, вы понимаете… Если ты привык к насилию, отучиться сложно. Агрокомплекс стал для нас идеальным местом. Здесь можно было восстановить силы и поставить мозги на место. Мы регулярно встречались с психологами, проходили групповую терапию. Опять же здорово жить на природе.
Дэн: Здесь находились не только бывшие военные?
Шагги: Конечно. Комплекс разделили на небольшие блоки: отдельные кварталы для семейных, для наркоманов и для людей, хм… с психологическими проблемами.
Дэн: Вы здесь сами зарабатываете себе на жизнь. Считаете ли вы, что общество в целом удовлетворено, ведь правонарушителей не приходится содержать на деньги налогоплательщиков?
Шагги: Я слыхал, будто некоторые думают, тут, мол, кемпинг для отдыха на природе, якобы мы целыми днями бездельничаем. Но мы и вправду усердно трудимся, вкалываем по несколько часов подряд на хлопковых полях и мельницах, занимаемся разведением овец. У нас есть прядильщицы, ткачихи, мы возделываем землю и очищаем каналы. Работа приносит деньги, на которые содержится комплекс, а мы пытаемся изменить нашу жизнь. Так что, по-моему, общество довольно.
Дэн: Благодарю вас, Шагги.
Дважды в неделю Грейс выбиралась из Лондона, проезжая по пути к Агрокомплексу мимо хлопководческих ферм, ветряных турбин и раскиданных по полям солнечных батарей, напоминающих рощи металлических деревьев.
Обычно преступников в Агрокомплекс конвоировали охранники, однако Никки Пэйтон запала Грейс в душу. Вряд ли она смогла бы совершить побег – только не с двумя мирно спящими на заднем сиденье машины детьми. Детские кресла пришлось одолжить у коллеги, а их установка в салон оказалась занятием непростым – возилась Грейс долго.
Никки села впереди и почти всю дорогу помалкивала. Пытаясь скоротать время, Грейс болтала и указывала на встречающиеся по пути достопримечательности. Незаметно для себя начала рассказывать о системе уровней, а Никки во все глаза смотрела в окно и порой оборачивалась проверить, как там малыши.
– Вот мы и подъезжаем, Никки. Здесь будет твой новый дом на ближайшие полгода.
Грейс старалась говорить как можно жизнерадостнее. Притормозив, она свернула к охраняемым воротам и подняла лицо к сканеру. Раздался тяжелый щелчок, и створки медленно разошлись в стороны.
Естественно, Никки переживала, однако Грейс не сомневалась, что через несколько месяцев она себя просто не узнает. Агрокомплекс станет для ее маленькой семьи надежным убежищем: горячее питание, свежий воздух, занятия с учителями… Да, ей придется много работать, вносить свой вклад в жизнь общества, осваивать новые навыки – иначе не обретешь почву под ногами.
– Все хорошо, Никки?
Та глянула на Грейс, смущенно моргнула и вновь уставилась в окно, наблюдая за работающими на залитых теплым солнцем полях жителями городка.
Дисциплина и распорядок дня заставляли многих первоначально заселенных в Агрокомплекс солдат чувствовать себя в привычной среде. По ночам они разводили костры и по очереди стояли на часах. Кто знает, какие опасности им мерещились… За порядком бывшие военные следили сами и, если кто-то вдруг срывался, окружали нарушителя своей суровой любовью. Через некоторое время тот непременно приходил в себя. Муж Шэннон также служил в вооруженных силах и из Африки не вернулся. Четверых детей ей пришлось поднимать в одиночку. Еще одна солдатская вдова… Все эти люди Грейс были близки, и, по ее мнению, Шэннон они обожали.