— Да. — Согласился я, все еще не понимая, к чему он клонит.
— Мы были смелы, потому что верили, что наши родители всемогущи. Потом вера начинала пропадать, мы видели, как наши родители сами не могут справиться со своими проблемами, и в нас пропадала та самая детская уверенность и смелость. Сомнения определяют всю нашу жизнь. Нам кажется, что некому довериться, разделить или переложить груз ответственности со своих плеч. Мы теряем то самое детское отношение к жизни, которое терять не надо.
— И кто же должен играть роль родителей? — Спросил я.
— Жизнь. — Просто и не понятно ответил психолог.
— А в нашем случае, это как-то поможет? — Спросила жена, не потерявшая связи с реальностью после проникновенного монолога.
— Суть моей методики в том, чтобы окунуть вас в детство.
— Гипнозом?
— Нет. В технические подробности посвящать вас не буду. Скажу, что технология передовая настолько, что обогнала время. — Психолог кивнул влево.
Я повернул голову. Только сейчас я заметил странную конструкцию, похожую на комнату развлечений для имитации сложных эффектов.
— Что там? — Спросила супруга.
— Терапия детством. Предупреждаю, что вы будете проходить ее по очереди. Кто из вас смелее?
Пока я сомневался, жена подняла руку.
— Что ж, женщины в таких вопросах всегда смелее.
— А это не опасно? — Я решил проявить заботу или взять реванш, на случай если будут какие-то опасения.
— Абсолютно.
Психолог подошел к кабинке и открыл дверь. Внутри была полная темнота.
— Прошу. — Он жестом предложил супруге пройти. — Нащупаете там на что присесть. Сразу закрываете глаза, открываете только когда поймете, что стало светло. Смотрите и ничему не удивляйтесь.
— Хорошо, я поняла. — Жена вошла в кабинку и обернувшись, успела бросить на меня взгляд, будто не собиралась вернуться обратно.
У меня от волнения заколотилось сердце. Мне вдруг стало ее жалко, будто она пошла на подвиг ради меня. Доктор закрыл дверь. Вернулся за стол, достал какой-то журнал и уставился в него.
— А там что-нибудь происходит? — Я ожидал услышать гул электромотора, гудение трансформатора.
— Чудеса. — Ответил семейный психолог, не поднимая головы.
Это меня и беспокоило. Чудес нам в жизни как раз не хватало. Моя уверенность в том, что доктор шарлатан снова вернулась. Кабинка не издавала ни звука, потому что всё, что она умела делать, это вызывать радужные круги в глазах в абсолютной тьме. Как же он мог после этого убеждать людей в том, что это именно то, что восстановит былые чувства? Доктор упорно делал вид, что занят чтением журнала, чтобы не провоцировать меня задавать вопросы.
— Может быть, пора? — Спросил я после двадцатиминутного ожидания.
— Терпение. Вы хотите, чтобы за минуты переделать вас из тех, в кого вы превратились за десять лет?
— Я не понимаю, что она там делает? Дышит закисью азота?
— Терпение, и не надо иронии. Вам, как мужик мужику скажу, женщине надо давать проявлять слабость.
— На шею сядет.
— А вы пробовали?
— Нет, но это же очевидно.
Доктор ничего не ответил, вздохнул и снова уставился в журнал. Во мне поднялось возмущение. Этот пращелыга и на доктора не похож. Вместо того, чтобы окутать меня паутиной специфических терминов он разговаривает, как сосед по лестничной клетке. Я только собрался сказать ему, что в услугах не нуждаюсь, как психолог встал, подошел и открыл кабинку. Из тени вышла моя жена с распухшими от слез глазами и красным носом. Я подскочил, чтобы узнать, что за терапия вызвала у нее такой эффект. Мы встретились взглядами. Готов поклясться, в них блеснуло что-то забытое и далекое, но очень приятное. Как старая мелодия, пробудившая неясное томление души.
— Не передумали? — Спросил психолог, будто знал о моих недавних мыслях.
Я засомневался. Хотел спросить у жены, но она вынула платочек и самозабвенно утирала лицо от слез. Я даже успел подумать, что она делает это специально, чтобы я сам решился. Да и пусть, что я, не мужик?
— Не передумал.
— Найдите опору и сразу закрывайте глаза. Откроете, когда через веки почувствуете свет. Реагировать не надо, а то зашибетесь.
— Спасибо, понял.
Я прошел в кабинку и меня сразу окутал осязаемый мрак. Мне показалось, что здесь было темно даже при открытой двери. Поводил руками и нащупал мягкое сиденье, круглое, как в баре. Примостился и закрыл глаза. Было абсолютно тихо и темно. Радужные круги неровными кольцами расходились от центра. Может быть, жена плакала из-за того, что зря потратила деньги? Нет, она не была жадиной.