Итак, CFT работает с горем (это форма поведенческой толерантности грусти и тоски). Один известный КПТ-терапевт сказал мне, что горевать о прошлом вредно для терапии и этого чувства следует избегать. В CFT это чувство важно. Хотя доказательств недостаточно, но многие клиенты, подверженные пограничному расстройству личности (например, Gilbert & Procter, 2006), ощутили, что возможность оплакивать детские травмы и нереализованную потребность в любви и защите — это важные шаги на пути к выздоровлению. Для людей, переживших травмы или страдающих от серьезных болезней, подверженных психозам, возможность прожить горе может стать важным аспектом процесса выздоровления. И тем не менее, на ранних этапах это так тяжело, что человек может отстраниться от собственных переживаний.
А вот осторожная и настойчивая совместная работа дает результаты. Одна из моих клиенток, которая несколько месяцев работала с тяжелым ощущением горя, пережитого в детстве, призналась, что за это время пережила такие чувства, о существовании которых даже не подозревала. Уже известно, что заблокированное, не прожитое из-за утраты любимого горе приводит к психологическим проблемам, и точно так же сейчас есть необходимость исследовать эмоцию горя, связанную с потерями в собственной жизни. Разумеется, есть моменты, когда горе бесполезно, а слезы не вызовут у окружающих ничего кроме бесполезного причитания "ах, бедняжка!". И тем не менее, горе, как ни одна другая эмоция, требует терпения и тщательной работы с ней. Это сложнее делать на групповой терапии и лучше иметь своего личного терапевта (как в ДПТ), который понимает процесс развития эмоции. Некоторые проявления горя могут быть "сигналом бедствия", но, когда клиент начинает видеть в окружающих надежных людей, происходит перезагрузка системы аффективной регуляции и это приводит к снижению основанных на угрозе импульсов. В этой области нужны дополнительные исследования, хотя, безусловно, существует множество ярких примеров, которые подтверждают, что, когда люди чувствуют, что их любят, в них нуждаются, их принимают (это может случиться благодаря религии), "они меняются". Чрезвычайно странно, что этой области психотерапии до сих пор было посвящено так мало исследований.
Метакогниции
Страх сострадания может также быть связан с различными метакогнициями (глава 4). Людям кажется, что это самопотакание, это их ослабит, они этого не заслуживают; что сегодня все будет хорошо, но завтра — изменится. Сейчас проводятся исследования о страхе сострадания. Они связаны со страхом проявить сострадание к окружающим, страхом принять и открыться состраданию от других, страхом проявить самосострадание. Согласно нынешним данным, все три вида страха связаны со стрессом, тревогой и депрессией, но особую роль здесь играет страх самосострадания.
В ходе качественного исследования самосострадания во время депрессии, которое провели Поли и Макферсон [Pauley & McPherson], было обнаружено, что большинство людей даже не задумывались о том, чтобы проявить самосострадание (то же обнаружили Гилберт и Проктер [Gilbert & Procter, 2006]). Тем не менее, они знали, что, хотя самосострадание и поможет, им это будет невероятно сложно поскольку их "я" заперто в рамках самокритики, особенно во время депрессии. Некоторым участникам исследования казалось, что это слишком сильно изменит их личность, и что депрессия сама по себе приводит к такому сильному неприятию себя, которому сложно противостоять. Таким образом, необходимо провести больше исследований, чтобы разобраться в сложных блоках, барьерах, сопротивлении на пути к развитию самосострадания. И действительно, в терапии необходимы тщательный сбор информации, анализ и сотрудничество, чтобы преодолеть эти барьеры.