Фэррингтон был все еще возбужден. Его набухший член напоминал разъяренного зверя. Все его тело затряслось от нарастающего гнева. Он сделал для них все, но ангелы по-прежнему отвергали его.
К горлу покатил комок. Три гневные слезы выступили из уголков его глаз, оставляя теплые, солоноватые следы на щеках, и сползли вниз, увлажнив ему губы. Он был похож на избалованного ребенка. Миллиардер прошагал по коридору и распахнул дверь в жилище монстра. Мать Анжелина по-прежнему находилась в комнате Билли, и теперь, давясь, заглатывала его монструозный, толстый, как свиной окорок орган.
На плечах у нее лежал шест, на котором были закреплены сковывающие ее запястья наручники. Стоя на коленях, она смотрела на мерзкого урода с головой мастодонта, который сейчас рьяно насиловал ее пищевод. Билли повернулся и улыбнулся. Все двести с лишним зубов — недуг, называемый гипердонтия — радостно засветились, когда миллиардер-извращенец вошел в комнату, ведомый своим эрегированным членом.
Фэррингтон подошел к Билли сзади и принялся ласкать огромные утолщения из костей и мяса, растущие из его искривленного позвоночника. Он обильно смазал палец слюной и, засунув в прямую кишку монстра, принялся двигать им туда-сюда. Потом плюнул себе на другую ладонь и увлажнил свой член. Содрогаясь от экстаза, Билли стал таранить горло святой матери еще быстрее, когда миллиардер втиснул свой эрегированный пенис ему в анус.
Вымещая досаду на заднице Билли, он наклонился над плечом монстра и посмотрел на мать Анжелину. Несмотря на очевидную муку, глаза у той горели извращенной страстью. Широко растянутый рот едва вмещал неестественных размеров половой орган Билли.
— Бьюсь об заклад, тебе сейчас кажется, что ты в аду, — сказал Фэррингтон, все глубже толкая член в зад Билли. Тот одновременно вгонял свой в горло матери Анжелине.
— Но, конечно же, это не ад. Это — Земля. Земля, созданная твоим Богом. И этот демон — одно из его творений. Покажи нам сейчас свой альтруизм. Посмотрим, как маленькая божья шлюшка продемонстрирует свое человеколюбие члену моего прекрасного монстра…
Фэррингтон принялся трахать Билли еще жестче, и вскоре монстр уже бурно кончал в обесчещенное горло монашки. Семя, пузырясь, хлынуло у нее изо рта, потекло по подбородку и между ее гигантских грудей. Фэррингтон вытащил член из прямой кишки Билли, в то время как монстр выжимал остатки своего дурного семени на морщинистый лоб монашки. Взяв свой скользкий от дерьма пенис в руку, миллиардер сжал голову монашки и втиснул его ей в рот. Ему потребовалась всего пара толчков, чтобы тоже кончить. Когда первые судороги оргазма стали рваться наружу, он извлек пенис у нее изо рта, оставив на губах следы фекальных масс монстра. Затем нацелил член ей между глаз и окатил ее лицо семенем.
— Сие есть Тело Мое… Сия есть Кровь Моя! — верещал он, пока его пенис побрызгивал струями теплого семени ей на щеки и ресницы. Затем они с Билли принялись мочиться на тело женщины. Золотой дождь обрушился на нее крестильной водой. Билли протянул свою огромную ручищу и сжал матери Анжелине челюсть, заставив открыть рот как можно шире, чтобы Фэррингтон мог попасть струей ей в горло.
— Покажись! Покажись мне! Сколько рабов твоих придется мне унизить, прежде чем ты явишься мне? — кричал миллиардер в пустоту, окатывая при этом пожилую монашку мочой. Он не заметил, как Майклз подкрался сзади, пока не почувствовал у себя на плечах его грубые руки.
— Ваши гости прибыли.
— Что? А, журналисты…
— Да. Мы должны привести вас в порядок и подготовить.
Майклз наклонился и слизнул остатки семени и фекалий с члена своего хозяина. Дабы не остаться в стороне, Билли протянул руку и выдернул огромные груди монашки из латексного бюстье, сжал их так крепко, что те посинели. Затем поднял ее за них с пола, едва не оторвав гигантские молочные железы от грудной клетки. Потом слизал семя, фекалии и мочу с ее лица языком длинным и толстым, как морской огурец. Майклз посмотрел на отвратительного урода, который ухмылялся Фэррингтону, словно ожидая одобрения за это маленькую демонстрацию любви, и с отвращением покачал головой. Затем повернулся, сопроводил своего умалишенного хозяина из комнаты и повел его по коридору.