Конечно, но… Уэстмор не закончил мысль. Его опять мучили дурные предчувствия. Снаружи, за обширным садом, перед следующим крылом особняка он увидел подъездную дорожку, заканчивающуюся тупиком. Мимо проехал цельнометаллический фургон с надписью «ДАЙЕ ФАРМАСЬЮТИКАЛС, ЛТД» на борту.
Брайант тоже увидел его.
— Не помню, чтобы в профайле мистера Фэррингтона упоминалось, что он владеет фармацевтической компанией.
— Он не владеет ею. Он имеет к ней всего лишь эзотерический интерес.
— Эзотерический? — Брайант бросил на него озадаченный взгляд. — Вы имеете в виду, финансовый.
— Я имею в виду эзотерический.
Но Уэстмор его не слушал. Вместо этого он трогал пальцами окно. Это было не стекло, а что-то сложное по составу.
— Эти окна из лексана, верно?
— Да, именно так, мистер Уэстмор. Внешний вид имеет важное значение, особенно для такого человека, как мистер Фэррингтон, но меры безопасности — не менее важное. Каждое окно в особняке сделано из лексана. Очень дорогой материал. И вы правы, особняк, как и прилегающая территория, оборудованы системой сигнализации. Все двери оснащены электронными замками. Мы не хотим, чтобы кто-то забрался внутрь.
Или выбрался наружу, — подумал Уэстмор.
4
Фадден не был знаком с такими аномалиями, но даже если бы и был?
Генетические нарушения отличались многообразием. Энтропия пальцев, лишний большой, и кроме всего, односторонняя гемигипертрофия с врожденной асимметрией, не говоря уже об остром гипопитуитаризме. Лежащую на кровати женщину звали Кэрол, хотя ее имя было так же бесполезно, как и ее жизнь. В двадцатилетнем возрасте лицо у нее было десятилетней девочки. И такое же базовое развитие организма. Базовое развитие организма. Вот именно. Из-за гемигипертрофии одна половина ее полутораметрового тела росла быстрее, чем другая. Правая рука и нога были толще левых в два раза, и на несколько сантиметров длиннее. Большие пальцы рук были размером как сардельки, в то время как остальные пальцы перестали расти еще в пятилетнем возрасте. Хотя ей было почти уже тридцать, она больше напоминала маленького уродливого ребенка.
Фадден проклинал себя, трахая эту женщину-ребенка с такой силой, что почти согнул пополам ее изувеченное тело. Ему не хотелось этого.
Но он ничего не мог с собой поделать.
Кусочки рассудка изредка пробивались сквозь бездумную похоть. Фадден был священником, а также духовным советником при Белом доме. В некотором смысле — епархиальном — он являлся довольно известной личностью. Оказывал психологические консультации и духовное наставничество трем президентам и бесчисленным чиновникам высшего звена. Как верный слуга господень, всю свою жизнь он хранил обет безбрачия.
И теперь этот самый раб Божий исступленно совокуплялся с дефективным инвалидом. И никак не мог насытиться. Он кончил уже три раза, и собирался еще. Его тело содрогалось от удовольствия, когда большой палец Кэрол блуждал в его прямой кишке. Фадден не помнил, как попал сюда. А после того, как его заставили проглотить розовую таблетку, его это уже не интересовало. Похоть бушевала в нем и не собиралась утихать. Каждая сознательная минута — или секунда — напоминала о самом ужасном его грехе. Но он не мог остановиться. Если он не сбавит темп, его хватит удар. На самом деле, какая-то его часть хотела, чтобы это случилось. Казалось, что лишь смерть сможет положить конец его вожделению и возбуждению.
Еще одна аномалия Кэрол называлась «поперечная вагинальная перегородка». Фактически, у нее было два вагинальных канала, умещавшихся в пределах одного. Член Фаддена проникал то в один канал, то в другой. Очевидно, женщине дали такую же таблетку, потому что, несмотря на творящееся в отношении ее гнусное насилие, ей явно было мало. Умей она говорить, то обязательно попросила бы еще.
И Фадден давал ей это.
И уже довольно долго.
За мгновение до критического момента он сумел отстраниться, затем подскочил, сунул пенис ей в рот и кончил. От переутомления сердце у него неистово колотилось. Сперма выскользнула из его члена словно теплый червь. Кэрол жадно проглотила червя, остервенело мастурбируя вымазанным в дерьме большим пальцем.
Боже всемогущий, да что со мной такое? Он едва мог шевелиться, поэтому, тяжело дыша, лег промежностью девушке на лицо. Дай мне силу. Если Бог не может дать ему ее, то кто тогда? Он знал, что силу нужно где-то найти. Фадден был вымотан, истощен, обессилен… и все же по-прежнему был возбужден, обуреваемый похотью. Он кончил всего минуту назад и уже был готов продолжить. Он испытывал неутолимую потребность в этом.