— Нет, не составят. Они уже реализуются, — заверил его Майклз.
Фэррингтон убавил уровень звука на мониторе. С угрюмым видом он наблюдал за разнообразием видеороликов. На первом Бетти болтала своими обрубками в оргазмическом экстазе, в то время как унитарианский священник изощренно трахал ее. Следующий ролик. Программный директор благотворительного фонда «Дорога вместе», пуская слюни, исполнял куннилингус восемнадцатилетней девушке с синдромом Дауна, прогнализмом и кожными выростами на лице. Следующий ролик. Два дьякона из Батон-ружской «Церкви Христовой» остервенело мастурбировали на лицо женщины с врожденным дефектом грудины и генетическим заболеванием, известным как «сращение кишечника». Она родилась без внешнего анального отверстия. Вместо этого кишечник опорожнялся в вагинальный канал. Словно по сигналу, камера наехала на ее раздвинутые ноги, когда она, говоря менее научным языком, вывалила из своей манды впечатляющего вида и размера какашку.
— Ваши инвестиции в «Метопронил» определенно окупились. Люди хотят заниматься этим. Всем чем угодно, с кем угодно, ради получения сексуальной разрядки, — отметил Майклз.
Но Фэррингтон выглядел каким-то скучающим, или несчастным…
Он переключился на следующий сценарий. Это была прямая трансляция из комнаты ангелов. Оба чудовища мирно спали, сплетясь в обоюдных объятьях на фоне белоснежных простыней.
Ну вот, — подумал Майклз. Ему следовало это ожидать.
— Однажды они станут моими, Майклз, — еле слышно произнес миллиардер. — Однажды они меня полюбят.
— Конечно, так и будет, — сказал слуга, не найдя другого ответа. Хотя подумал: Ага, теперь Бог уж точно будет всякий раз заглядывать сюда.
Мой босс сошел с ума.
Майклз вздрогнул от следующего резкого жеста хозяина. Как только слуга закончил свою саркастическую мысль, Фэррингтон бросил на него осуждающий взгляд. Но спустя мгновение, его глаза вновь стали печальными и вернулись к монитору.
— А как там два наших гостя?
Майклз терпеть не мог приносить плохие новости, но до сих пор повода для беспокойства не было.
— Брайанта мы уже взяли. И… не волнуйтесь, но…
Фэррингтон бросил на него еще один резкий взгляд.
— …Фотографа нет в комнате.
— Что?
— Вам не стоит беспокоиться. Наверное, слоняется где-то пьяный. Мои люди избавляются сейчас от священника и ребенка, и они еще не вернулись.
Майклзу очень повезло, что взгляд не мог убивать.
— Мы найдем фотографа, — заверил англичанин. — Он не сможет покинуть пределы дома.
Ответ Фэррингтона прозвучал, как худшее знамение.
— Хорошо, если так.
7
Уэстмор пришел в сознание. Он лежал под столом, окутанный тьмой, и не мог ничего вспомнить. Его мысли тикали в такт часам.
Ангел, хм?
Наверно, он вырубился от слишком большого количества виски. И ему все приснилось. Но даже в тусклом лунном свете, сочившемся сквозь застекленные двери, он заметил у себя на рубашке пятна крови. Он ударился лбом о край шкафа, но голова совсем не болела. Он попытался нащупать рану и не нашел ее.
С трудом поднявшись на ноги, он нажал на головку часов, чтобы подсветить циферблат. 4:12 утра. Он пощупал карман рубашки в поисках сигареты, но обнаружил лишь пустую пачку. Может, это ангел спер у меня курево? — в шутку подумал он. Но он не смеялся. На безупречном плиточном полу лежал сигаретный окурок, словно небрежно выброшенный туда кем-то.
Что он скажет Брайанту? Ничего. У меня была галлюцинация, у меня была галлюцинация. Я был пьян. Я ударился головой, но рана, наверное, где-то под волосами. Оттуда и кровь. И это я бросил окурок на пол. А вовсе не сквернословящий бескрылый ангел в черной футболке. Ни в коем случае.
Он чувствовал себя больным, но не от выпитого. У него болело сердце. Опять те предчувствия. Он не собирался руководствоваться таинственными посланиями ангела, но чувствовал, что должен сделать что-то.
«Увидишь», — сказало видение.
Уэстмор глубоко вдохнул, сделал пару шагов, чтобы понять, что в состоянии ходить, затем нащупал путь из комнаты к лестнице. Слова, напоминающие шелест листьев в канавах, преследовали его до самой площадки второго этажа. Величайшее поругание. Систематизированное зло. И еще: В этом доме творится очень серьезное дерьмо.
— Забудь, забудь, — бормотал он себе под нос. — Просто… найди Брайанта.
Он даже не знал, почему именно хотел найти Брайанта. Это был просто какой-то порыв. Возможно, порожденный ощущением бесполезности. Уэстмор чувствовал себя растерянным и бесполезным. А еще напуганным. Он не доверял никому на свете. Всю свою жизнь он растрачивал свое доверие на не заслуживающих того людей, как последний глупец. А теперь даже не знал, доверяет ли себе, особенно, такому бухому.