А что Ганнибал? Есть ли у него шансы одержать победу в предстоящем сражении? Пуниец не собирался снимать осаду в ближайшее время, хотя ему было известно, что армия консула превосходит его численностью. Чего выжидал Барка теперь? Неужели рассчитывал победить? А ведь и правда, этот пуниец выигрывал и более сомнительные сражения, имея численно меньше воинов. Да, но здесь стены Рима, здесь силы легионам придаст сама земля. Неужели Ганнибал этого не понимает?
Возможен ли штурм? Может именно на это и рассчитывает пуниец - дождаться, когда римляне потеряют бдительность, уверенные в собственной безопасности, и атаковать. У него хватит солдат организовать приступ города. А уж хитрости пунийцу не занимать. Перед ним открывалась масса вариантов - устроить диверсию, посеять панику, пробить ослабленные западные стены. Что будет, если пуниец возьмет город? Как поведет себя консул?
Взятие Рима в первую очередь скажется на духе легионов. Смогут ли они одержать победу, когда будут знать - враг уничтожил их дома, взял в плен их жен и матерей? Хватит ли у них сил драться, зная, что пунийцы взяли Рим?
Коллатин вздохнул. Он разгадал причину тревожного предчувствия. Слишком беспечно стали вести себя защитники города, в то время, как силы следовало напрячь и быть бдительными как никогда раньше. Римляне праздновали, сенатор Туллий распинался про то, что же следует сделать после снятия с Рима осады. А ведь консул окажется у ворот города не завтра, и даже не через неделю. Ведь Ганнибал все еще стоит у ворот Рима, готовый в любой момент пожертвовать жизнью только ради того, чтобы город, наконец, пал. Можно ли мечтать о победе в столь тревожное время?
Туллий закончил выступать, сенаторы что-то шумно обсуждали, а Коллатин, действуя чисто интуитивно, встал и произнес речь. Он говорил о том, что время бед и лишений еще не прошло, что рано Туллий изливает дифирамбы о победе, что Ганнибал все еще у стен города, а защитникам грезится, будто пунийцы ушли.
- Теперь, когда победа близка как никогда, мы должны утроить число караульных, мы должны сами стать на стены города и бдительно следить за врагом. Потому что Ганнибал готовится к штурму Рима! - Коллатин закончил. Сенаторы стали аплодировать, смутное предчувствие беды растворилось в море общего признания. Беспокоила только мысль о Терции - куда же ходила дочка ночью. Но в настоящий момент это его не волновало. В настоящем он начинал создавать образ героя Коллатина, будущего победителя Македонии, спасителя Рима.
Советуя римлянам быть бдительными, сам Коллатин о бдительности забыл.
...
- Пусть думают, что мы отходим, - вещал Ганнибал. - Пусть им кажется, что угроза миновала. Суетитесь, готовьтесь к сборам - нам ведь известно, что армия консула больше, давать сражение у стен Рима - безумие. Мы уходим, мы бежим, мы испугались и дрожим. Они позабудут о своих обязанностях, позабудут о том, что должно делать сторожевым во время осады. Они будут ликовать. И тогда мы ударим.
Слушавшие Ганнибала пунийские командиры с сомнением переглянулись. Идея попытаться взять Рим штурмом, когда нигде в Италии нет вспомогательных отрядов, когда совет старейшин отказался оказывать армии Ганнибала хоть какую-то поддержку и полностью погрузился в разрешение своих проблем с варварами - не безумие ли задумка полководца карфагенян?
Всем вспомнился штурм Сагунта, когда чтобы взять город Ганнибалу пришлось собрать армию, во много раз превосходящую жителей числом. Сейчас же соотношение было иным. Да, римлян, способных держать оружие в руках и защищавших город, было меньше, чем пунийцев. Да, многие стены города были серьезно повреждены. Тем не менее - это были римляне, которые просто так не сдадут свою столицу. Даже если пунийцам удастся взять Рим, потери будут несоизмеримо велики в сравнение с теми незначительными выгодами, которые Ганнибал получит, добившись цели. Слово сената в этих условиях ничего не будет значить, римляне спрячутся на Капитолийском холме, и будут ждать прибытия консула. Обескровленная армия Ганнибала не выдержит сражения у стен Рима, пунийцев казнят или возьмут в рабство, последняя надежда Карфагена в лице Ганнибала погибнет, так и не захватив последний оплот врага - Капитолийский холм.
Ради чего тогда штурмовать, почему не разумнее отступить?
Ганнибал выслушал мнения своих советников, задумался. Сколько человек потеряет он, если беспрепятственно сумеет ворваться в город в момент, когда римлян застигнет врасплох пожар? Решится ли он дать сражение легионам с оставшимися в его распоряжении наемниками?
Ганнибал вспомнил голову Газдрубала, которую консул прислал ему. Он вспомнил гибель отца, сражавшегося во имя Карфагена. Вспомнил момент, когда держал руку над жертвенником и произносил свою клятву. Ганнибал посмотрел на ожог на запястье. Отступит - и война проиграна, возьмет Рим - и война проиграна. Но он исполнит свою клятву, он уничтожит врага Карфагена, а после будь, что будет. Рим должен быть обезглавлен. Когда придет консул, Ганнибал даст сражение. Если римлянам суждено будет победить, то победа эта достанется им дорогой ценой. Пускай совет старейшин после решает, стоит ли продолжать войну, когда Рим лежит в руинах, когда славный муж отечества погребен под этими руинами. Главное - Ганнибал исполнит свою клятву в полной мере - до конца жизни противостоять Риму и римлянам.