Баня занимала половину дома. Другая была отведена под нескромных размеров и убранств домовую церковь с огромным штатом клерикальных приживалок. Одновременно она служила кинозалом, танцклубом, спортзалом и кабаком «Кружало». Там все время что-то праздновали, делили, ссорились, метали перед свиньями бисер и всячески мутировали под воздейстием ядовитого самогона, разбодяженного водой из Поганых прудов.
-Сегодня в русской принимают, Алексей Леонидович, - сообщил уже известное от бывшей львицы Абакум. - Извольте разоблачаться.
-В каком смысле? - туповато спросил Кудрин. - А ну да! В смысле раздеться? Сейчас, сейчас...
В раззолоченном предбаннике его остановил кто-то похожий на бывшего министра культуры Швыдкого, завернутый в хламиду от Гуччи:
-Кому хотите нагадить в тетради, Алексей? Полагаю, этому примату Медведеву? Пора, давно пора! Тут мы с генералом... Третьим будешь?
-Виноват, но я и вторым не согласен, - сказал генерал.
-Перед парной вредно. После выпьем, если дождетесь меня, Михаил Ефимович, и если будет за что.
Генерал, кажется, был здесь тоже впервые, выглядел смущенным, рад был бы уйти, да надобность велика - катила неожиданная отставка по возрастному цензу, а он еще мог и хотел служить военным советником в «Оборонсервисе». Примерно такая же проблема привела сюда двух бывших прокуроров из Подмосковья, безответственно крышевавшх игорный бизнес. Они уже допивали бутылку халявного хереса, обойдясь без третьего.
Тем временем из парной выскочила счастливая и распаренная средних лет женщина, тоже давняя знакомая, жена областного министра каких-то второстепенных дел.
-Привет, Мария! - хором воскликнули прокуроры. - Как он сегодня? Такой же уравновешенный, как ты всегда? В духе?
-В духе, не тухни! - подбодрила Мария из-под душа. - Но вы пока не суйтесь, пропустите вперед этого, как его...
-Швыдкой! - подсказали прокуроры. - Наш клиент.
-Та який вин Швыдкой! - хохотнула украинская жена областного министра и транзитная подруга всех подмосковных прокуроров. - Иди, иди, перец, не жди пока Абакум потащит тебя в «бухенвалку"!..
Швыдкой резво юркнул в банную мглу. Знал, что «бухенвалкой» Апостол называл старую баню на заросшем крапивой берегу Поганых прудов, где из провинившихся выпаривали остатки совести и до посинения захлестывали вениками таджики-гастарбайтеры. Не прошло и минуты, как из парной выполз скулящий культурный мужчина Швыдкой. Левый глаз он прикрывал рукой, а правым разглядывал на ладони другой руки выбитый зуб. Видать, крепко нагадил кому-то в тетради.
-Ваша очередь? - спросил Кудрин у военачальника.
-Нет, нет! Прошу вас... - пробормотал тот и посмотрел на непьющих прокуроров. Те уклончиво потупили взоры, предлагая испытать судьбу лучшему в мире экс-министру теневых финансов, умевшему правильно украсть и грамотно не попасться. У них так не получалось. Тем не менее, все они здесь являлись бывшими, удаленными в досрочную отставку ввиду замаячившей на горизонте статьи 159 УК РФ. На горизонте она и осталась. Старая поговорка зазвучала на новый лад: не пойман, но вор.
Генпрокурор никому не мог помочь. Сам еле сидел в качающемся кресле, а вот Апостолу с его фантастическими свя-зями - это как два пальца облизать. Вопрос только в том, не точит ли он ядовитый зуб на кого-то из ждущих «своего часа прихожан. Побудительные мотивы к скорой и свирепой расправе были у него непредсказуемы.
-Ну что, Алексей Леонидович, будем по-прежнему подыгрывать Западу и тиражировать абсолютно неверное утверждение о «милитаризации» России? - Кудрин отчетливо слышал голос Апостола, но не мог разглядеть его самого. Голос вещал как бы из преисподней банного пекла. Лишь временами сквозь густое, влажное марево мелькала свежая наколка «За все отомщу кхмерам».
-Молчишь? Правильно делаешь, потому как сказать тебе нечего. Но молчать надо было в Америке. Мы не проводили модернизацию наших Вооруженных Сил в течение четверти века. Чем задачи решать будем? Чем остановим вероятного агрессора? Телами солдат-срочников, как это практиковали твои либералы в первую чеченскую? Или все же Россия сумеет воссоздать надежный щит, способный обеспечить безопасность страны? Пошто, варнак, денег не хотел давать на перевооружение армии? Что, опять язык проглотил?