Не поняв, о чем идет речь, администратор натянуто улыбнулся, про себя заметив: «У них там уже не общая комната, а общая палата». Гастротурист облюбовал последний из свободных нижних ярусов, достал пачку чипсов и лег, не разуваясь.
Жильцы первого этажа последними узнают о дожде, но темнота приходит к ним раньше. Петр уже собирался закрыть дверь, как вдруг на пороге замаячила любовная парочка. Эффектная рыжеволосая девушка выглядела заметно моложе своего спутника, не спускавшего с неё глаз. Левый глаз. Правым гость косился на хозяина хостела.
– Номер для молодоженов свободен?
Не поняв шутки, уставший к вечеру Петр пробормотал:
– Есть семейный с возможностью почасовой оплаты.
– Берем, – отвесив рыжеволосый смачный шлепок, Косой добавил, – и шампанского принесите!
– У нас алкоголь запрещено распивать.
– У-у-у, – клиент покачал головой, – ладно, как-нибудь справимся.
Из комнаты с почасовой оплатой до полуночи доносились крики и стон. Зайти и пожаловаться на эротический аудиоспектакль было некому, единственный скандалист, наглотавшись обезболивающих, спал без задних ног. Маленькая женщина, забравшись под одеяло, беззвучно плакала. В ее жизни никогда не было мужчины. В лучах мобильного, на котором Волков смотрел сериал, то и дело мелькала рука, подтаскивающая ко рту кукурузные снеки. Сидя в наушниках, гастротурист не замечал, как шуршал и чавкал. Постоялец похожий на мышь затаился в углу и совсем не высовывался.
Посреди ночи на кухне зажегся свет, загремела посуда, заскрипели дверцы шкафов и полок. Вылетев к огню, словно мотылек, маленькая женщина наткнулась на рыжеволосую фурию. Обнаженная девушка металась из угла в угол, переворачивая все на своем пути, хрипя и матерясь. Разбуженный грохотом в кухню ворвался Косой. Схватив рыжую за горло, он повалил ее и начал душить, крича, что та копалась в его вещах, обворовала и опоила. Извиваясь на грязном полу, девушка сквозь слезы хрипела, что ничего не брала, а всего-навсего искала ингалятор.
Когда на крик прибежал заспанный хозяин, девушка по-прежнему извивалась и билась, словно выброшенная на песок золотая рыбка. Косого на ней уже не было. Вжавшись в угол, мужчина с ужасом смотрел, как умирает любовница. Помимо животного страха, всю свою жизнь он испытывал невероятную зависть, сейчас, например, Косой завидовал удивительному спокойствию, с каким маленькая женщина равнодушно наблюдала за происходящим кошмаром.
С последним хрипом рыжеволосой Петр схватил телефон, а в это время в общей комнате во всю кипела неравная схватка. Зависимый от инсулина Волков полез в чемодан за лекарством, но ампула, покинув жирные пальцы, укатилась под кровать мышеподобного. Нырнув в пыльную темноту, обжора стал расталкивать чужие пожитки. Мужчина с опухшими руками проснулся и ругался, наблюдая за происходящим. Вдруг, заметив вылетевшую из-под кровати расстегнутую сумку, он заревел и перешел от угроз к действию. Сумка оказалась его собственной, с деньгами, которые больной долго копил на операцию. Воришка не успел улизнуть, разбушевавшийся медведь за пару минут превратил лицо обидчика в кровавую кашу.
Перепуганный Косой из последних сил дергал входную дверь, рядом непробиваемую преграду штурмовал обезумевший от страха Петр. С ключами открыть дверь было бы проще, вот только они куда-то пропали, испарились. На кухне, пытаясь сделать себе укол, суетился Волков. Вжав голову в плечи, обжора старался не смотреть на труп рыжеволосой, но взгляд его нет-нет, да и проскальзывал по остывающим прелестям. Когда в проеме вырос убийца с опухшими окровавленными руками, Волков запаниковал и схватил первое, что попалось на глаза.
– Ты ее этим укокошил?
Вошедший кивнул на веник, зажатый в дрожащей руке, после чего наклонился пощупать труп. Шанс отбиться горстью сушеной травы стремился к нулю, и Волков пошел на хитрость. Открыв кран горячей воды, он спровоцировал зажигание газовой колонки, где тут же подпалил веник. Подняв над головой самодельный факел, гастротурист собрался перейти в наступление, как вдруг сверху посыпались огненные капли. Делая ремонт, Петр экономил на всем, включая потолочное покрытие, вспыхнувшее, словно полиэтиленовый пакет. Тесная кухня быстро заполнилась дымом, а коридор – желающими выбраться из проклятого Теремка.
– Дверь нам не выбить, попробуем тушить, – в отчаянии крикнул Петр, и ринулся в ванную.
Расплавленный потолок стекал по стенам, как лава, поджигая на пути полки и обои. Мужчины передавали друг другу ведра с водой, пытаясь сбить неукротимое пламя. Но вот во дворе послышался долгожданный вой пожарной сирены. Закрыв в кухню дверь, чтобы хоть как-то сдержать огненный натиск, погорельцы поспешили в общую комнату. Кровавая лужа исчезла под слоем воды, но тело мышеподобного продолжало лежать на месте.