Я открыл двери, ведущие в зал, с гордым видом прошагал до обелиска в центре комнаты, поклонился ему и лишь после этого соизволил удостоить своим вниманием совет.
– Да будет смерть к вам благосклонна, верховные, – произнёс я традиционное приветствие, но кланяться им не собирался, про себя отметив, что лишь трое верховных младших домов находятся в зале. «Эти» любят перемывать кости мне и моей семье. И без того бледное лицо Сурмы, окончательно приобрело алебастровый цвет. Было видно, что она только вошла во вкус, и я прервал нелицеприятную речь в самом начале.
– Какое дело привело тебя в зал совета, Крэйвус Мериах? – спросил беловолосый некромант, на вид которому было не больше двадцати. Глава четвёртого дома Раномандри по имени Драак, самый молчаливый из собравшейся здесь компании. Вообще странно, что он здесь забыл.
– Я ищу Артея. Нам нужно обсудить семейные дела, которые не терпят отлагательств, – мой голос звучал спокойно. Я равнодушно относился ко всем присутствующим.
– Насколько мне известно, он находится в своем кабинете на втором уровне. Если это всё, я прошу тебя удалиться, дабы мы могли продолжить, – ответил Драак.
Его глаза, синие словно лёд, не выражали никаких чувств. Правда, прямой угрозы для себя я тоже не ощущал. Поэтому лишь кивнул в ответ и, вновь поклонившись обелиску, покинул зал, втайне надеясь, что Сурма все-таки подавится собственным ядом.
Я направился в сторону порталов, окончательно утратив интерес к разговору членов совета. Кабинет Артея находился почти у самого основания обелиска, рядом с его сердцем. Ближе были лишь комнаты, отведенные негласному правителю Тэрен Морт из семьи Варкасва. Зелёный свет портального камня доставил меня прямо к двери кабинета. Стучать не имело смысла, он и так знал, что я уже здесь. Отворив дверь, взглядом отыскал Артея, активно копающегося в горе странных артефактов.
– Проходи, не стой в дверях. Ты же знаешь, как я это не люблю, - пробормотал Артей, выуживая из кипы предметов небольшой бархатный мешочек. При этом многочисленные кольца, цепи, серьги и прочие магические вещи небрежно рассыпались по полу. Только, казалось, Артей не обратил на это никакого внимания.
Не желая спорить со стариком, я зашёл и закрыл за собой дверь. Присаживаться не спешил, так как сесть было попросту некуда – все стулья, столы, скамеечки служили деду одежными шкафами и подставками для артефактов.
– Возможно, Химея была не лучшей партией, но теперь другого выхода нет. Ты должен отправиться на землю за матерью твоего будущего наследника, – продолжал говорить старик.
Хотя при взгляде на Артея сложно было назвать его стариком. На его лице не было ни единой морщинки и, в отличие от большинства некромантов, на лице играл живой румянец. Вот только багрово-карие глаза и белоснежные длинные волосы немного портили общую картину. Так бы он вполне мог сойти за молодого человека лет двадцати пяти. То, что старику известно о смерти ребёнка ни капли меня не удивило, у него везде есть уши.
– Это варварство, ребёнок, порождённый насилием, никогда меня не простит, – ответил я, сохраняя каменное спокойствие на лице. Даже голос не дрогнул от переполнявших меня чувств.
Только я все равно себя выдал. В тот миг, когда я закончил фразу, в тарелке, стоявшей на столе и хранившей в себе костяной прах, вырос небольшой гомункул и тут же разбил свою «колыбель» точным ударом кулака. Это маленькая выходка не укрылась от глаз старика.
– Раз ты пришёл, то уже смирился с тем, что тебе предстоит. Наши законы равны для всех, и ты это знаешь, род должен продолжаться и расти, иначе он не заслуживает права на существование. Нас и так осталось слишком мало, чтобы потакать твоим причудам, – хмуро ответил Артей, его голос до этого звонкий и молодой, сейчас ясно выдавал его возраст.
– Это мы ещё посмотрим, – холодно отозвался я. Проклятый гомункул в свою очередь начал сбрасывать со стола свитки и склянки, без разбора пиная всё, что ему попадётся.
– Ведёшь себя, как юнец. Контролируй свои эмоции, – усмехнулся дед, щелчком пальцев обращая гомункула в прах.
– Не ты ли в моём возрасте подбил вампиров ограбить тайник Варкасва? – парировал я, уже не скрывая улыбки. Мои слова заставили старика поперхнуться налитым в кубок вином.