Всё больше нравится вариант рвануть на запад, начать отстрел наиболее одиозных гансов. Гиммлер, Шпеер, Гудериан, фон Браун. Нет, не так — фон Браун, Шпеер, Гудериан, Гиммлер. Архиважно умников и толковых генералов выщелкнуть в первую очередь, а костоломов в рейхе хватает, одним Гиммлером больше, одним меньше, никто и не заметит…
Решено! На запад! Тем более там интересно, там война началась несколько иначе чем в нашей реальности.
Очевидно, всё дело в «халкингольском разгроме», он здесь и быстрее случился и куда как более значительным оказался, отчего Берлин зауважал Красную Армию в целом и бронетанкового гения Павлова в частности. Миссия Риббентропа, судя по множеству косвенных признаков (и по оперативной инфе от бедолаги Савостьянова) увенчалась полнейшим успехом и Гитлер на радостях много чего лишнего наговорил в радиообращении к нации, поспособствовав сплочению как германского общества, так и польского.
Как и «у нас» три польских эсминца пошли к британцам, дабы не погибнуть без толку на балтийском мелководье. И точно также повстречались в Зунде с «Кёнигсбергом». Почему командир крейсера дал приказ на открытие огня — бог весть, а с погибшего не спросишь, уж больно удачно отстрелялся в ответ по мостику германского корабля героический «Гром», получивший чуть позже с полдюжины «подарков главного калибра» от оппонента. Видимо суждено «Грому» силами высшими не пережить вторую мировую, а в этом варианте вообще стать первым боевым кораблём, погибшим в морском бою. Стопятидесятимиллиметровки «Кёнигсберга» в щепу размолотили польский эсминец, самоотверженно прикрывший отход товарищей — «Молния» и «Буря» пошли в отрыв в самой завязке боя, повинуясь приказу, ибо за «Кёнигсбергом» маячили два миноносца и ещё два находились в десятке миль…
Датчане радостно подтвердили ничем не спровоцированное открытие огня «Кёнигсбергом», а прощальное радио «Грома» — «Погибаю, но не сдаюсь! Братья, отомстите швабам! Живёт Польша!» за несколько часов разошлось по всей Европе…
Оттого «в этом варианте» Глайвиц никоим образом не «зазвучал», а атаки вермахта врасплох польскую армию не застали — люфтваффе отбомбились по пустым аэродромам, если судить по варшавскому радио. У Стрепетова нашёлся приличный приёмник, соответствующий высокому рангу хозяина, а проброс на крышу дома неприметной антенны плюс правильная настройка позволили без проблем принимать все европейские столицы и даже туманный Альбион можно поймать.
Как ухитрился Рыдз-Смиглы сдержать шляхтичей от немедленной мести за доблестный экипаж «Грома» (спасённых не было) это историкам предстоит ещё выяснить, но непреложный факт неспровоцированного нападения Германии на Польшу на море, а затем и на суше, без объявления войны, никем не оспаривался. Но почти двое суток на развёртывание погибшие польские моряки сухопутчикам подарили. Второго сентября, ровно в четыре утра немцы с боями перешли границу и разметав заслоны, танковые колонны вермахта двинулись по загодя намеченным маршрутам, победно «гремя огнём, сверкая блеском стали», а пехота начала «зачистку» территорий…
Но! Отклонения от «генеральной линии» уже пошли (чего стоит на сутки сдвинувшееся начало войны) а далее «расстыковки» только нарастали и множились. Проштудировав сотни томов по «МВ 1939–1945» и держа мельчайшие фактики в памяти киборжьей, могу ответственно заявить, хоть прописью, хоть хэштегом — «этотмиружененаш»…
Начну с любимой, морской темы — оставшийся на Балтике эсминец «Вихрь» и минзаг «Гриф» провели успешную минную постановку и благополучно, без потерь, отбились от авиации противника уже на подходе к базе. Третьего сентября на выставленных «Грифом» минах подорвался крейсер «Лейпциг» и едва не затонул — тевтонам помогло лишь то, что поляки никак не могли помешать спасательной операции, на которую отвлекли значительные силы кригсмарине. Плюс ко всему — близко к побережью немцы боялись подойти в первые дни войны, понагнали тральщиков, два из которых поляки то ли потопили, то ли повредили, тут радио Варшавы и Берлина к единому мнению не пришли…
«Вихрь» и «Гриф» в этой реальности люфтваффе уничтожили пятого и шестого сентября, там же, в Хели. Боевые корабли, прожив на пару и тройку дней дольше, наверняка нанесли куда как бОльший урон врагу.
А подводная лодка «Орёл», ушла в рейд вместе с «Вихрем» и «Грифом» и имела приказ уходить в Великобританию, что и проделала без захватывающих приключений, случившихся в нашей реальности.
Сухопутные силы и авиация дрались пусть и ненамного, но успешнее чем «у нас» — нанося вермахту и люфтваффе поражения на отдельных участках. Но Войско Польское осенью 1939 кровью платило за просчёты высшего политического руководства. Армия «заточенная» на противостояние с Советским Союзом и оттого имевшая в составе большое количество кавалерийских соединений — идеальных для внезапной атаки, глубоких прорывов и «обтекания» узлов сопротивления не вполне годилась для отражения атак механизированных частей вермахта. Тут бы пехотные дивизии, с достаточным числом артиллерии были хороши. Впрочем, годом ранее такие дивизии чехам не особо то и помогли, раздербанили Чехословакию, а Словакия так и вовсе — союзник Германии в этой войне. Но боевой дух шляхтичей высок, всё-таки первый бой, войне завязку дающий, ой как много значит. И, стараясь быть достойными экипажа эсминца «Гром», польские лётчики, кавалеристы, танкисты, пехота, а особенно моряки что на побережье, что на речных флотилиях дрались отчаянно и умело. Так, когда 13 сентября супруга интенданта Стрепетова ждала муженька на вокзале, за день известив телеграммой-молнией о приезде, товарищ Молотов, дедушка известного телеведущего Никонова, свою поздравительную телеграмму товарищу Риббентропу по случаю входа германских войск в Варшаву не отправлял. Вокруг польской столицы шли ожесточённые бои, но окружение только-только намечалось, а германская четвёртая танковая дивизия, как соединение захватившее столичные предместья лихим ударом в сводках обеих сторон не упоминалась, равно как и фамилия её командира, генерала Рейнгардта…