Мобильник защебетал в сумочке, и она стала рыться в его поисках. Скотт повертел сканер и покачал головой.
— Ненавижу машины! — вскрикнула она. Наконец достала телефон и нажала кнопку приема вызова. — Алло?
— Кейт, это папа, — раздался в трубке голос генерала Брустера.
На мгновение Кейт озарила радость, и она отвернулась. Отец всегда был для нее гибралтарской скалой: твердой рукой, помогающей делать первые шаги, когда она осваивала первую пару роликовых коньков, когда училась кататься на велосипеде. Может, он и не стал идеальным мужем для ее матери, но был замечательным отцом для Кейт, единственного ребенка.
До определенного времени. В последние годы все изменилось: мама ушла, когда Кейт заканчивала ветеринарную школу. И внезапно она услышала голос отца не как ребенок, а как взрослый человек. Он казался… каким? Сожалеющим?
На заднем фоне шумело: возможно, из-за высокоскоростных принтеров. Звуки разных оповещений и большое количество говорящих по телефону людей.
Кейт взяла себя в руки. — Ты снова хочешь продинамить меня, папа?
— Прости, милая, мне очень жаль. Ты сама знаешь, как мне хотелось повидаться с тобой в выходные.
Она верит, что это правда. Но он не закончил фразу, чтобы она сделала это за него. — Знаю, папа, вопрос национальной безопасности. Правильно?
— Милая, прошу тебя. У нас полный завал, вот и все. Надеюсь, ненадолго, и мы обязательно увидимся. Обещаю.
— Когда?
— Скоро. Честное слово. — Он замолчал, и Кейт поняла. Чертов проект ИКС! Он пожирал его жизнь на корню. Сначала он лишился жены, а теперь и дочь начала отдаляться. Она смягчилась.
— Понимаю, ты не можешь говорить об этом, — она взглянула на Скотта, по-прежнему пытающегося считать штрих-код. Но он внимательно прислушивался к разговору. — Просто Скотт с нетерпением ждал случая познакомиться с тобой.
Выражение облегчения на лице Скотта было просто комичным. Он бы ни за что не признался, что до чертиков боялся знакомства с отцом Кейт, Генералом — как он его называл.
— Ой, Кэти, мне так жаль. Поверить не могу, что я до сих пор с ним не повидался.
— Все нормально, папа, — успокоила Кейт, — ты увидишься с ним на свадьбе.
— Я не могу поверить, что ты выходишь замуж, — вздохнул генерал. Она могла представить, как он скривил рот. Пару лет назад он признался, что еще считает ее девчонкой-сорванцом с косичками и ободранными коленками, приносящей бродячих и больных зверушек, которые потом начинают летать, ползать, прыгать и бегать по дому.
Определенно, ему тяжело смириться с замужеством единственной дочери. И он беспокоится о ее чувствах, вынуждена признать Кейт.
— Ты не только… — начала она.
— Погоди секундочку, милая, — перебил генерал, и Кейт услышала, как кто-то вошел в кабинет ее отца.
— Простите, что потревожил Вас, генерал, но Агентство требует немедленного запуска последнего ролика для Министерства обороны.
— Ну да, чертова презентация, — пробурчал Брустер. Он, видимо, перекрывал рукой микрофон телефона, но Кейт по-прежнему слышала разговор. — Когда показ?
— Завтра в тринадцать ноль-ноль, — последовал ответ. Кейт подумала, что это помощник. Послышался звук закрываемой двери.
— Папа? Ты еще здесь? Папа!
— Я тут, Кэти, — отозвался генерал Брустер. Потом понизил голос. — Что с тобой, дорогая?
Скотт подошел к одному из служащих и начал что-то говорить.
— Ничего, — вздохнула Кейт. Она так много хотела сказать отцу, но не могла подобрать слова. — Просто я не знаю…
Генерал что-то буркнул кому-то у себя, а потом снова обратился к ней. — Слушай, а почему бы тебе не приехать сюда в выходные? Если уж Магомет не идет к горе, может, гора сама придет к Магомету?
— Мне бы хотелось, но нужно встретиться со священником, церемониймейстером и…
— Да сюда ехать лишь несколько часов! Почему бы тебе не приехать… вместе со Скоттом?
Она снова подняла глаза. Скотт спорил со служащим.
— Ладно, — согласилась Кейт тоном маленькой девочки. Ей хотелось, чтобы о ней заботились. Чтобы за нее кто-нибудь решал. Хоть на короткое время.
— Дитя, ты знаешь, мне не обязательно проверять твоего парня. Ты всю жизнь делала правильный выбор.
— Знаю, — помрачнела Кейт. — Может, проблема как раз в этом?
— Ты не ошибешься, — заверил отец. — Никогда не ошибалась. Знай, я самый счастливый отец в мире! И никогда не боялся за свою дочурку.