Кейт раздраженно отвернулась. Ей не хотелось ругаться со Скоттом из-за отца. Не сегодня. Вообще, никогда. Она взяла медную рамку с фотографией романтичной парочки, гуляющей держась за руки по пустынному пляжу при свете луны.
— Да, конечно, — пробормотала она в ответ. Она не хочет спорить с ним сегодня вечером. Но что эта ситуация может поведать об их будущем?
Она не знает. Ничего не знает. Но перспектива представляется совсем не радужной.
Глава 4
Подполковник Джефф Парсонс был мертв. Его тело пролежало рядом с компьютером во втором ярусе консолей в командном центре Североамериканского агентства воздушно-космической обороны в глубине горы целых двадцать шесть лет.
В Судный День персонал, застигнутый снаружи, сразу убили, а из внутренних помещений Скайнет выкачал весь кислород, заменив его чистым азотом из хранилища жидкого азота, используемого для сверхбыстрого охлаждения оборудования.
Тело Парсонса лежало на боку, лицо стало темно-фиолетовым, а плоть выглядела удивительно нетронутой за двадцать пять с лишним лет. Для разложения требуется кислород, который в недрах горы отсутствовал.
Скайнет равнодушен к газам или их объемам, как и к освещению, поэтому контрольные помещения в комплексе освещались лишь показателями на дисплеях электронных пультов и панелей.
Но ИИ был чувствителен к влажности и температуре, поэтому в редуте горы Навахо поддерживалась постоянная комфортная температура в двадцать градусов по Цельсию при относительной влажности в двадцать два процента.
Глаза Парсонса, как и двух десятков других трупов, были открыты, но он не знал, что кафедральная тишина большой куполообразной комнаты нарушится, когда невероятно быстрый поток данных пересечет главную панель и пара продвинутых роботов-рабочих Т-20 выкатится из лифта.
Между ними шла босиком с прямой спиной и высоко поднятой головой, словно солдат в сопровождении преторианских гвардейцев, самая голая женщина из всех, что Парсонс видел в жизни.
Но Парсонс оставался мертвым, а Скайнету безразличны понятия человеческой красоты, за исключением случаев, когда такие понятия сочетались с параметрами миссии.
Это была Т-Икс, кибернетический воин с логической системой вооружения/инфильтратор. Т-Икс, для краткости.
Гениальное творение высшего разума: красота, скорость, адаптивность, фатальность, живучесть и высшая степень безразличия. Т-Икс — последнее технологическое достижение Скайнета.
В голом виде ее боевое шасси, усиленное броней из ковкой керамики и титана, делало ее практически непобедимым бойцом на поле брани. Бойцы Сопротивления под командованием полковника Стива Эрла и лейтенанта Джоэла Бенсона уже убедились в этом.
А украшенная инфильтраторскими атрибутами в виде мышц, сухожилий, кровеносных сосудов, кожа, ногтей и волос, Т-Икс становилась столь же опасной для людей перед Судным Днем, как и в нынешних сражениях.
Возможно, и смертоносной, если сумеет достичь и устранить цели.
Хоть она весила больше ста пятидесяти килограммов, но ступала по кафельному полу очень мягко, огибая трупы по пути к сферической камере — двойнику той, в старом здании ИКС в тысяча двести километрах к западу.
Сопровождавшие ее роботы Т-20 отступили. Т-Икс заняла позицию, одним коленом и двумя руками упершись в пол, и сфера закрылась.
Ее голова наклонилась, глаза смотрели вниз, она ждала с полным отстранением. Одна минута, сто лет — не имело значения.
ИИ Скайнета подал питание в Континуумный Транспортер без всяких фанфар, и уже через секунду сферу заполнила люминесцентная синяя энергетическая аура.
Т-Икс исчезла.
Все магазины вдоль Родео-драйв закрыты, лишь немногие забегаловки и клубы вели бизнес в позднее время суток.
Движения почти не наблюдалось, лишь случайный автомобиль или внедорожник проносились, оглашая басами стереосистемы «Босс» окрестности с бутиками готового платья, обувными салонами и магазинами мягких игрушек.
Пожилая женщина в обтягивающих зад штанах с художественно подстриженным пуделем на поводке прогуливалась мимо витрин магазина Шэррон Баттен: Гавайская одежда, из Беверли-Хиллз, Палм-Бич, Канн.
Женщина взглянула на манекены с моделями, которые могут носить лишь обладатели четвертого размера, да и то на французской Ривьере. Под потолком висел большой черно-белый плакат, так ловко подсвеченный, что казалось, будто манекен стоял, поддев большим пальцем резинку бикини, освещенный закатом. Подпись гласила: МНЕ НРАВИТСЯ ЭТО.