Верта и Алексей.
Меняя свой цвет и фактуру своего полиметаллического нагого сверкающего то биоплотью то блестящим, как ртуть металлом телами машин Т-Х/S500 и Т-1001, они занимались любовью. Да так, что им мог позавидовать сам человек.
Их любовь была дикой и страстной. Необузданной жесткой и даже развращенной. Издавая неистовые громкие сотрясающие стены этого полутемного с выключенным светом помещения на разных интонациях и голосах звуки. В несколько голосов, и октав. Они, раздавив под собой своей тяжелой меняющейся от почти нескольких десятков киллограмм до несколько тонн массой ту металлическую стоящую одну посередине других на металлических высоких ножках постель. Буквально, вбив ее в черный металлический пластик пола спаленного отсека жилого бокса, сломав те ножки. И порвав в лоскуты и клочья те из искусственной ткани простыни и покрывала, они, разогнав внутри себя до почти световой скорости молекулы металла и разогревшись до тысячи градусов, воспламенили все под собой и воспламенили все стоящие рядом постели, плавя их и находясь сами в том жарком тысячеградусном огне. Снова слились в единое целое, мокрые от текущего по их металлическим телам дизеотропина. Слились снова в единый большой живой неразделимый блестящий ртутью и вибрирующий от дикой любовной дрожи переливающийся в ярком полыхающем огне сгусток. Сгусток полиморфного мимикрирующего металла. Внтури которого был заключен бронированный металлокерамикой эндосклет Т-Х/S500. Светящийся яркой голубым ослепительным светом от своего теплового встроенного внутреннего генератора. И светился изнутри сам весь живой этот подвижный и раскачивающийся из стороны в сторону полиметалл. Освещая горящее ярким огнем в тысячеградусном пожарище все спальное помещение.
В огне и в дыму, застелившем весь жилой бокс. И в огне голубого искрящегося длинными подвижными лучами яркого света, эти двое вдруг разделились на две отдельные машины. Из общего вибрирующего и сотрясающегося и гудящего на всех звуковых безумных интонациях металлического раскачивающегося во все стороны и исходящего волнами жидкометаллического преливающегося ртутью сгустка.
Только их было уже не двое, а трое.
Три машины. Два жидкометаллических робота и один андроид.
Та, что сидела на андроиде Т-Х из жидкого металла гуманоид женщина Т-1001, скакала верхом на том лежащем андроиде. А сзади ее и, прижимаясь к ее спине, лаская ее блестящими металлическими руками, еще одна машина. Еще один Т-1000.
Ее идеально скопированная женская, свисающая над лежащим андроидом Т-Х/S500 полиметаллическая блестящая с торчащими сосками грудь. Была в гидравлических пальцах лежащей и светящейся ярким голубым искрящимся светом машины. Ее жидкий металл испытывал невероятное в тонны давление и сжатие. И отвечал соответствующим противоборствующим таким же сопротивлением, регулируя наслаждение и удовлетворение от ласк другой машины. И ее длинные извивающиеся змеями блестящие металлические волосы свисали над бронированной головой лежащей на раздавленной постели и в луже дизеотропина сверкающей металлокерамикой брони машины. А сзади к узкой жидкометаллической женской обнаженной спине Т-1001 прижимался еще один жидкометаллический Т-1000. Обнимая ее, и лицом красивого молодого мужчины, сливаясь с расспыпавшимися по ее спине из жидкго металла извивающимися как змеи волосами. Целуя в плечи, и шею. И прижимая за живот к себе.
А она, расставив свои широко ноги, насаживалась своей женской жидкометаллической промежностью взад и вперед на торчащем из жидкого металла мужском члене. Члене лежащего под ней андроида Т-Х/S500. Раскинув свои ноги, она ездила по нему вверх и вниз. И изгибалась в гибкой узкой талии. Запракидывалась назад, видоизменяясь и меняя внешности и фактруру своего жидкометаллического женского тела. Как и тот, что был за ее спиной и прижимал ее к себе, слившись в ней снова в единое целое.
Она скакала на том торчащем члене из металла и стонала, извиваясь из стороны в сторону, как дикая змея. И закатывала свои меняющие, от зеленого, до почти черного цвет машины и женщины Т-1001 глаза.
Она принимала образы всех тех, кого когда-то убила. Переняв все от своих жертв. А он, пройдя сквозь нее и отсоединившись от андроида Т-Х, копировал те ее облики, повторяя ее. И это были то женщины, то мужчины.
И его руки уже лежали на руках андроида. И слившись с гидравлическими в сервоприводах пальцами Т-Х, пальцы Т-1000 массажировали уже сообща ее Верты полиметаллическую женскую вибрирующую с торчащими сосками возбужденную грудь. Грудь женщины машины Т-1001.
В полыхающем ярким жарким пламенем и густом дыму. В свечении яркого ослепительного голубого лучистого света эти трое, снова слились в единое целое. В один большой стоящий среди пылающего жаркого тысячеградусного огня блестящий ртутью сталагмит. В один единый сгусток живого гудящего на всех звуковых вибрирующих интонациях и исходящего волнами металла. Прилипший к металлокерамическому черному полу. Среди остатков оплавленной металлической кровати. И других горящих ярким пламенем постелей. В луже стекающего и выделяющегося от высокой температуры из жидкого полиморфного металла дизеотропина.
Они сообща выстраивали в своих сексуальных оргиях влюбленных до безумия друг в друга двух машин и в своих программах новый мир. В котором, они были вместе. Только он и она. Верта и Алексей. И они уже были не здесь. А снова где-то далеко отсюда и на песчаном берегу какого-то океана. В жарком прибое волн и летающих над ними чаек. И они там любили друг друга. И уже как живые люди, а не машины. В самом прибое и горячих волн. В молекулярном сплаве раскаленного, до тысячи градусов, жидкого металла. Своей вибрацией и гудением внутренних батарей SUSAR-1000. И двух плазменных слившихся воедино генераторов. Сотрясая и объятое дымом и огнем с отключенной начисто пожарной системой и вентиляуией все это в металлопластике закрытое от посторонних глаз наглухо за титановой бронированной и кодированной двустворчатой дверью помещение. А голубым ярким ослепительным лучистым свечением, озаряя всю в этом жилом блоке и секторе обширную комнату.
Они ни говорили другу другу, сейчас ничего. Они и так телепатически и интуитивно понимали друг друга. И желали лишь в эту их последнюю здесь ночь одного. Только близкой любви, любви перед уже скорым долгим расставанием.
Их любовь была в самом разгаре, когда прозвучала команда: — Вимание! Внимание! — шли команды с самого низа Главного бункера в глубине Х500 из самого сердца Скайнет один вверх к поверхности и по всей крепостной лабораторной базе — Внимание! Предача по всем серверам и всем блокам и секторам крепости в цитадель А и цитадель Б S9A80GB17 «TANTAMIMOS»!
Нападение на левую цитадель крепости! Нападение на левую цитадель крепости! Прорыв в сектора с В-55 по В-98 и прорыв в левостороннюю цитадели Б. Падение блоков Х10 по Х19. Над территорией вражеские истребители! Над территорией вражеские истребители! Объявлена высшая степень опасности! Опасность прорыва в правую цитадель А! Перекрыть проходы и контрольные посты! — звучали команды из глубины самого бункера Скайнет один — Всем! Всем! Всем машинам! Защитить периметр Х11 и Х12 крепости Б! Создать оборону в районе секторов В-20 и В-22, В-24! Ангаров и аэродрома в Х10 в секторе В-25 и зданий ДЕПО! В-2, В-3, В-4 крепости, создать линию защиты из машин всех серий! Сектора с В-34 по В-38 прикрыть ответным огнем первую линию обороны в районе вероятного вторжения противника!
Глава 12. Штурм «NAGADOCES»
04 июля 2032 год.
Бывшие Соединенные Штаты Америки.
К западу от скалистых гор Сьерра-Невада.
Восточные руины и окраина Лос-Анжелеса.
Южнее от Мейвууда в направлении на Хангтингтон Парк.
Севернее Саунт Гафе.
В полукилометре от Главной Догмы GAMMA- X3
Бункер Скайнет два S9A80GB20 «NAGADOCES».
00:15 ночи.
Атака началась с артилерийской подготовки. Как это было и принято. И это применялось везде и всегда всеми видами войск. Особенно пехотными частями всех стран. И на этом настаивать не пришлось. Даже объяснять тем, кто вообще не был знаком с военным делом. Все понимали прекрасно, что без этого штурм трудового лагеря и крепости S9A80GB20 просто немыслим. Если не снести боевые оборонные турели и железобетонные толстые стены. И особенно, огромные из броневой стали тяжеленные на шестернях и цепях многотонные ворота.