— Что будем делать? — спросил взволнованный Коновалов.
— Сдаваться. — Витек сник и уже хотел снять черную маску, но друг его остановил:
— Не надо, а то они наши лица увидят.
— Так что же, в масках будем сидеть?
— Да, в масках.
— А если они ваши права будут проверять и документы на машину? — удивилась Катя.
— А у нас нет ни прав, ни документов, — ответил Леха. — Мы эту машину на помойке нашли, немного подреставрировали и всего один раз на ней выехали. Мы ее собирались после захвата бросить в каком-нибудь дворе.
— И пересесть в крутую иномарку, — продолжила мысль девочка.
Парни подавленно посмотрели на нее, и Коновалов ответил:
— Нет у нас никакой иномарки, ни крутой, ни всмятку.
— А автоматы или на крайний случай пистолеты с глушителями у вас есть? Чем вы от ментов отстреливаться будете?
— Нет у нас ни пистолетов, ни автоматов, — понурившись, ответил Демин. — И мы отстреливаться не будем, мы будем сдаваться.
— Жаль, — скривила губки Катя, — я думала, вы настоящие террористы, а вы… — Она посмотрела в окно на подходившего к машине гаишника и заскучала.
— Мы горе-террористы, — добавил Алексей и тяжело вздохнул.
Полный, бочкообразный, с животом, похожим на бурдюк, лейтенант ГАИ приблизился к «Жигулям» и отдал честь:
— Лейтенант Подковыркин. Предъявите ваши док… — как только он увидел за рулем здоровенного мужичину в черной маске, то сразу потерял дар речи.
Алексей сидел не шелохнувшись, держал руки на руле и внимательно следил за каждым движением милиционера.
Первой же мыслью, возникшей в усталом после ночного дежурства мозгу лейтенанта, было: «Негр за рулем». Но, присмотревшись, он понял, что это не черная негритянская кожа, а чулок на голове водителя. Второй мыслью, пронзившей сонный, уставший от выпитого алкоголя мозг, было: «Киллеры! Надо валить отсюда, пока цел».
Оценив обстановку и не заметив агрессии в движениях пассажиров, Подковыркин решил с честью и риском для жизни выполнить свой служебный долг — попросить у водителя права.
— Ваши права, пожалуйста, — выдавил он, будто не замечая, что тот в маске.
— А у меня нет водительских прав, — медленно произнес Коновалов и посмотрел гаишнику прямо в глаза. От этого взгляда у лейтенанта мурашки побежали по спине, но он пересилил страх и повторил:
— Права и документы на машину, пожалуйста.
— Нет ни прав, ни документов, — спокойно ответил Леха и продолжал сидеть как мумия — без движений.
— Выйдите из машины, — вежливо попросил инспектор.
— Не выйду, — ответил Леха.
Подковыркин начал медленно отходить от «Жигулей». При этом его рука потянулась к висевшему на плече автомату. Второй служитель закона в звании капитана, заметив подготовительные действия партнера, недолго думая, вскинул «калашников» и кинулся к развалюхе.
— Выйти из машины, руки на капот, — истерично завизжал он. От нервного возбуждения его руки тряслись так, будто он сжимал отбойный молоток.
Осмелевший лейтенант направил ствол в окно и рявкнул:
— Всем выйти!
— Что будем делать? — дрожащим голосом спросил Витя.
— Выходим, — пробубнил Коновалов, — больше ничего не остается.
Медленно, чтобы не спровоцировать гаишников к стрельбе, он открыл дверцу, поднял руки вверх и начал боком, так как иначе в дверь не проходил, вылезать из кабины.
Демин же дверь открыл резко, быстро выскочил и также быстро положил руки на крышу автомобиля. Катенька спокойно вылезла из салона, захлопнула дверь и оперлась о нее спиной.
— Документы, — завизжал Подковыркин.
— Нету документов, — спокойно ответил Коновалов.
— Паспорт?
— Нету паспорта.
— Почему в масках?
— Замерзли, — ухмыльнулся Леха.
— Снять маски, — приказал лейтенант, на что услышал категоричный отказ.
— Почему не снимете? — В глазах у него встал немой вопрос.
— Простудимся, — брякнул Демин.
— А почему девочка не в маске? — задал второй дурацкий вопрос Подковыркин.
— Она закаленная, — парировал Леха и взглянул на Катю.
Та стояла, опершись спиной о дверь, и спокойно рассматривала гаишников и наведенные ей в лицо автоматы. Она не проявляла ни малейших признаков беспокойства и, как показалось Алексею, не собиралась воспользоваться предоставленной ей возможностью и бежать. Происходящие с нею события были для нее забавной игрой.
— Ты кто такая, девочка? — спросил ее лейтенант.