Через несколько месяцев он стал невольным свидетелем ограбления бензоколонки. Хороший полицейский никогда не пройдёт мимо такого события, и Ньютон, хоть и не был вооружён, попытался задержать грабителя. Тот прострелил ему плечо и был таков, унеся в клюве три сотни долларов. Его так и не нашли. А Ньютон, лёжа в госпитале с лёгким ранением, принимал гостинцы от коллег и одной симпатичной милашки, и размышлял о превратностях судьбы.
Размышления эти неожиданным образом привели его к решению оставить нелёгкую стезю служителя закона. Айзэку сильно захотелось заняться более увлекательными вещами, чем проблемы граждан, постоянно нарушающих сомнительные права друг друга. Идея разобраться наконец в таинственном клубке событий овладела им полностью и, лёжа в уютной палате, он всё чаще возвращался мыслями к содержимому своего маленького сейфа. А что касается средств к существованию, то на проценты с небольшого капитала, оставленного в наследство шутником папашей, можно было хоть и не шикарно, но жить.
Выписавшись из госпиталя, Айзэк в тот же день подал рапорт об уходе, мотивируя своё решение тем, что после ранения он утратил необходимую полицейскому уверенность в себе, и считает себя не вправе заниматься таким ответственным делом, как охрана закона. Начальник со свойственной полицейским подозрительностью прочёл рапорт дважды, но потом всё же подписал и намекнул на то, что по такому случаю неплохо бы устроить небольшую отвальную в баре «Скунс», облюбованном сотрудниками Лос-Анджелеского полицейского управления.
Вечеринка состоялась в тот же вечер, и полицейские показали, на что они способны. Хозяин «Скунса» остался доволен.
Полтора месяца Айзэк сидел дома, лишь изредка выбираясь в супермаркет за едой, пивом и сигаретами. Раз за разом он просматривал одни и те же видеокадры, одни и те же фотографии и читал одни и те же страницы полицейских отчётов и протоколов. Перед его внутренним взором развёртывались потрясающие воображение картины множественных миров, непостижимое время плело свои ускользающие узоры и легионы стальных чудовищ вступали в бой с людьми, у которых не было выбора. Наконец разобщённые фрагменты мозаики происшедшего полностью сложились в его голове, и теперь он знал истинные причины и смысл событий, происходивших в Лос-Анджелесе в 1984 и в 1997 годах. Его только удивляло, что никто другой не провёл тот же анализ, никто не пришёл к тем же очевидным выводам, что и он.
Хотя, кто знает…
И вот, весной 1998 года, тёплым дождливым вечером Айзэк набрал давно известный ему телефонный номер.
Трубку сняла Сара. У неё был приятный низкий голос.
— Алло!
— Добрый вечер, Сара! Меня зовут Айзэк Ньютон, или Исаак — как вам будет удобнее.
— Добрый вечер, Айзэк!
По голосу Сары было слышно, что она улыбнулась. Понятное дело, почему. Айзэк привык к этому и даже считал, что для установления контакта это было весьма удобно. Папашина шутка часто помогала Айзэку сблизиться с собеседником.
— Сара, ради бога, не сочтите меня телефонным приставалой, но я хотел бы встретиться с вами. Я хочу рассказать вам одну очень интересную историю, и абсолютно уверен, что вы по достоинству оцените мой рассказ.
— Вы совершенно уверены, что это будет мне интересно? — спросила Сара.
— Абсолютно, — повторил Айзэк и добавил, — Запишите мой телефон и позвоните, когда угодно. Я готов встретиться с вами в любое время и в любом удобном для вас месте.
Айзэк обладал способностью располагать людей к себе. Его корректность и приятные манеры способствовали этому. А кроме того, на занятиях по психологии в полицейском училище он был далеко не последним.
— Сегодня у меня свободный вечер, — сказала Сара после небольшой паузы. — Выходить из дома мне не хочется, так что приезжайте ко мне в восемь. Верона Роуд, 4022, около «Смоук Дели».
Конечно же, Айзэк знал, где живёт Сара, но по понятным причинам предпочёл скрыть это.
— Вы очень любезны, — произнёс он. — Я буду вовремя.
И они закончили разговор.
Было семь часов вечера, и у Айзэка был ещё час, который он потратил на то, чтобы привести себя в полный порядок и собраться с мыслями. Сбривание недельной щетины, душ, облачение в свежую одежду, критическое разглядывание себя в зеркале — всё это заняло около получаса. После этого Айзэк сложил драгоценные документы и кассеты в дипломат и опустился в кресло. Закрыв глаза, он просидел так несколько минут. Потом встал, посмотрел на часы, и, стараясь дышать ровно и глубоко, прошёл в гараж.
По дороге он заехал к флористу. Принести цветы, нанося визит даме, было хорошим тоном, но для того, чтобы сразу исключить мысли о слишком личной заинтересованности, Айзэк предпочёл купить орхидею в горшке.
Подъехав к дому Сары, Айзэк не сразу вышел из машины. Он волновался. Ведь то, о чём раньше можно было лишь читать в фантастических романах, оказалось реальностью. И сейчас его ждёт встреча с женщиной, которая была в самом центре всех этих невероятных и трагических событий. Он был взвинчен, и потребовалось несколько минут, чтобы заставить себя успокоиться. Наконец Айзэк вылез из машины, держа в одной руке горшок с орхидеей а в другой дипломат, и захлопнул дверь машины ногой. Он подошёл к двери обыкновенного скромного американского коттеджа, поднялся на небольшое крыльцо и нажал носом кнопку звонка.
Когда Айзэк Ньютон отправился к Саре с орхидеей в горшке, он сильно волновался. Изучив добытые им материалы, он кое-что понял. Сара была совершенно уверена в том, что никто, кроме неё и Джона, не в состоянии поверить в то, что всё, происшедшее с ней — правда. И для этого были все основания. Кто из соприкоснувшихся с теми событиями смог понять, что она не бредит?
Самоуверенный зазнавшийся выскочка Зилберман, издевавшийся над ней в дурдоме? Отупевшие от бытовухи полицейские, не допёршие до сути дела даже тогда, когда их убивали пачками? Даже когда факты просто лезли в глаза, их не видели. Или не хотели видеть того, что выходит за рамки обыденного понимания вещей. Или ещё что-нибудь…
Если бы Сара, узнав, зачем Айзэк явился, закрыла перед его носом дверь, она была бы по-своему совершенно права. И всё же он очень надеялся на то, что приехал не зря, и что эта решительная женщина не наденет ему на голову принесённый им же цветочный горшок.
В доме послышались шаги, и Сара открыла дверь. Улыбнувшись при виде орхидеи, она сделала шаг в сторону и пропустила Ньютона в дом.
— Здравствуйте, мисс Коннор! — вежливо сказал Айзэк. — Надеюсь, я не оторвал вас от какого-либо важного занятия.
И стал оглядываться в поисках места, куда бы поставить горшок. Конечно, это было нехитрым психологическим приёмом, одним из тех, которые служат для облегчения установления контакта между людьми и действуют безотказно. Айзэку было немножко стыдно, но было необходимо заранее нейтрализовать могущую возникнуть неловкость. Сара поспешила взять у него орхидею и, пройдя вглубь гостиной, сказала:
— Присаживайтесь, мистер Ньютон, а я пока найду подходящее место для вашего приношения.
Ньютон уселся в кресло и поставил дипломат на пол рядом с ногой. Сара тем временем пристроила горшок с орхидеей на каминную полку между большими песочными часами и гипсовым бюстом неизвестного мужчины с внушительной бородой.
— Скажите, Сара, — обратился к ней Ньютон, — кто это там на камине?
— Не знаю, — ответила она беспечно, — но выглядит умным и важным.