- Доказательств не было, - возразил Хэтчмен.
- И я очень этому рад. Ведь тогда тебе не гулять бы на свободе; правда, ты потерял работу и попал в черные списки всех авиакомпаний...
Хэтчмен рассеянно кивнул.
- М-да, мне ясно, что ты имеешь в виду.
- Так как насчет моего предложения? Останешься с нами?
- У твоего предложении есть привлекательные стороны. Я подумаю, - он потянулся и спустил ноги с постели. - А теперь старина, если ты можешь помочь насчет бекона, кофе и джема, буду очень признателен. Слава Богу, мне теперь не нужно изображать американца.
- Нет, оставайся самим собой, - отозвался Бут. - Таким же хладнокровным сукиным сыном, как я. Мне кажется, мы поладим.
Глава первая.
Проводник Ладхиана Сикх шел первым, я шагал за ним следом, за мной клиент, а за нами тащились Сафараз, Надкарни и Уилбур. Нас объединяло только одно: ни у кого не было ни малейшего желания оказаться в этих местах. Сикха вынудили взяться за это дело, и он не рассчитывал на справедливую оплату. Сафараз был афганцем из племени патанов, с присущей людям его породы недоверием к сикхам. Надкарни служил в полиции и чувствовал себя не в своей тарелке, а Уилбура обещали оставить в покое ещё до этой вылазки, но теперь ему приходится тащиться в нашей компании, пока жена с двумя детьми ждала его в Нантакете. Ну а я получил слишком туманные инструкции, мой клиент был до смерти напуган, к тому же непрерывно лил дождь.
Неожиданно сикх замер на месте как вкопанный, я с ходу врезался в его спину, а клиент в мою. Сафараз в этой темноте видел как кошка, поэтому ему удалось вовремя предупредить остальных. Он тут же зашипел на проводника. Урду давал широкие возможности для выражения негодования.
- Я знаю, что этот патан - ваш слуга, мистер Риз, - сказал Надкарни по-английски, - но когда мы вернемся в Индию, мне придется его арестовать.
- По какому обвинению? - поинтересовался я.
- Что-нибудь придумаю, - кисло буркнул он. - Тем не менее попросите его заткнуться. Или вам хочется, чтобы я повернул обратно и захватил с собой проводника?
- Ради Бога, - вклинился Уилбур. - Может, мы все-таки снова двинемся к нашей, черт его знает какой, цели. Сколько нам ещё тащиться, Риз?
- Я только переводчик, - напомнил я, - на этом мои обязанности заканчиваются.
- Две примадонны не пойдут в одной упряжке, - простонал он. - Разве мало с нас этого темпераментного копа?
- Я - инспектор полиции, - с достоинством ледяным тоном заявил Надкарни. - Потрудитесь об этом помнить.
- Тогда проинспектируйте то дерьмо, что возглавляет нашу процессию, огрызнулся Уилбур. - Он уже битых два часа плутает. Это же ваш человек, верно?
- Только поскольку он получает вознаграждение из полицейских фондов.
- Но он же водит нас за нос. Я хочу, черт побери, знать, где мы находимся.
- Спроси у мистера Риза.
Я понял, что перебранка может продолжаться бесконечно, и наощупь пробрался к сикху, с видом смертельно обиженного человека скорчившемуся под зыбкой защитой валуна у края тропы.
- Где мы? - спросил я на пенджаби, который по моим расчетам Надкарни, как житель Бомбея, понять не мог.
- В Непале, - угрюмо буркнул сикх.
- Это я и без тебя знаю, нельзя ли поточнее?
- Патан обозвал меня сыном моей старшей сестры, которая сошлась с обезьяной.
- Я слышал и займусь этим позже.
- Ну и занимайся, а я здесь отдохну.
- Тогда сразу же после возвращения в Индию тобой займется полицейский. Давай, съэкономь себе шесть месяцев на дорожных работах. Скажи, где мы находимся.
- В окрестностях Кумбара, - буркнул он, но не рассеял моих сомнений. Кумбар стоял как раз на границе - индийская охрана с одной стороны, гуркхи с другой, а этот парень должен был провести нас окольными путями подальше от обжитых мест.
- Когда ты сбился с пути?
- После того, как перешли ту проклятую реку. Сами видели - мост разрушен, и мне пришлось тащить вас пять миль вверх по течению до ближайшего брода. Я сделал все правильно, но в этой непроглядной темноте...
- Сколько отсюда до Кумбара, и в какую сторону?
- Я - бедный человек, меня угрозами заставили ввязаться в это дело, да ещё обещали пятьдесят рупий, которых мне теперь не дождаться, - тут он принялся всхлипывать себе в бороду, а мне пришлось вернуться назад и перевести его слова Уилбуру и полицейскому.
- Дело дрянь, - подытожил я. - Он заблудился, а если мы начнем на него давить, дело закончится у ближайшего поста охраны. Лучше подождать рассвета, вернуться обратно к броду и попытаться ещё раз.
Уилбур вздохнул и заметил, что к тому времени мы должны были уплетать вареных омаров. Надкарни сплюнул, а это для брамина более чем необычный поступок. Клиент же в десятый раз прошептал мне, что у него в бейрутском "Оттоман-банке" лежат восемьдесят пять тысяч долларов, ну что вы на это скажете?
И тут Сафараз спас мне жизнь.
Должно быть, среди окрестных валунов были спрятаны три прожектора, и они разом дали свет, подкрепив его залпом из полудюжины стволов. Вероятно, между вспышкой света и первыми выстрелами прошла доля секунды, или его насторожил шорох, различимый только обостренным ухом патана, но этого было достаточно, чтобы он бросился на меня, едва не задушив в своих медвежьих объятиях, свалил с тропы в реку, и мы смогли перевести дух только полумилей вниз по течению, за водопадом.
Огни двинулись по тропе в нашу сторону, то и дело отражаясь от темной поверхности реки, так что нам пришлось укрыться за завесой воды. Под её напором нам едва удавалось удержаться на ногах, высунув из воды буквально одни носы. Огни миновали наше убежище, протащились ещё пару сотен ярдов, затем, слава Богу, преследователи оставили эту затею и вернулись обратно.
Не думаю, что мы смогли бы продержаться ещё хоть несколько минут, вода была ледяная. Мы выбрались на противоположный берег, как могли выжали одежду и снова её натянули. Поскольку все происшедшее здорово смахивало на классически спланированную засаду, то вниз и вверх по реке скорее всего расставили блокпосты на случай попытки прорыва. А раз их действия были списаны с учебника, то с первыми лучами солнца прочешут всю округу в поисках двух насмерть напуганных типов, спрятавшихся в кустах, или пары трупов, застрявших на мелководье. Значит, самым безопасным местом будет укрытие прямо у них под носом.
Я изложил свои соображения Сафаразу, и он кивнул в знак согласия. Патан воспринимал происходящее совершенно спокойно, ему и раньше приходилось попадать в засаду, но он ужасно сожалел, что не последовал природному инстинкту и сразу же не перерезал горло сикху.
- У предательства есть запах, сахиб, - сказал он. - Совсем как у страха, хотя это совсем разные вещи. Сикх с арабом воняли, как шакал с гиеной в одной клетке.
Возможно, горец прав, но у меня не было желания выслушивать его излияния, так что я попросил попридержать язык. Мы прокрались почти к самому месту засады и спрятались за большими валунами.
Наутро все ещё оставались на том же месте. Человек шесть кутались в халаты из овечьих шкур, горела тибетская масляная лампа, варили чай. Моя догадка оказалась верной, и позже к ним присоединились ещё с полдюжины соплеменников, по трое с каждой стороны. Они оказались кампами - тибетскими бандитами, которые, теснимые китайцами, стремились перебраться в Индию и Непал. Они устроили короткое совещание, и мы находились достаточно близко, чтобы все слышать, но проку от этого не было никакого: никто из нас не знал их языка.
Мне удалось заметить несколько тел, валявшихся вокруг, но камни скрывали общую картину. Уилбур, как мне удалось рассмотреть, рухнул ничком, неподалеку торчали ноги инспектора, и рядом был ещё третий, вероятно, клиент. Мне стало интересно, куда девался сикх, но ненадолго - один из бандитов вскоре вытащил его за ноги из-за камня. Как и все остальные, он был мертв.
Бандиты сняли с трупов все, что только можно: одежду, обувь, рюкзаки, а затем просто бросили под неусыпный надзор караула стервятников, круживших в воздухе на распластанных крыльях. Когда все стихнет и кампы уйдут, немые стражи гор спикируют на добычу, да и другие хищники не преминут присоединиться. Нехорошо бросать их под открытым небом, но что поделаешь? Захоронить трупы в этой каменистой земле нам просто не по силам, к тому же опасность ещё не миновала: кампы, возвращаясь в горы, наверняка не поленятся проследить за небом, и любая перемена в поведении птиц послужит им сигналом.