Люди работали не покладая рук, перенося базу в другое место. Почти незаметно прошло прибытие спец. борта. Новый сверкающий космолёт плюхнулся брюхом в мягкую песчаную поверхность планеты. Сразу же несомые порывами ветра потоки песка и льда стали обтачивать позолоченный корпус космолёта, превращая его в «часто использованную кастрюлю». Вся эта мелкая взвесь, постоянно летавшая в воздухе, создавала огромные помехи со связью на Центурионе. Порой в лиловом небе проскакивали молнии, разрежая собой наэлектризованную атмосферу. Раскаты грома были еле слышны в постоянном свисте и завывании холодного ветра.
Капитан корабля прибывшего по распоряжению главы Фаэта, был исполнительным человеком. Он не стал долго задерживается на этой мрачной планете, а забрав груз и нескольких путников, ровно через четыре часа после прибытия отчалил с Центуриона в глубь планетарной системы.
Всё бы ничего, но вот только множество молний ударяло в корпус корабля при его старте заставляя светится обшивку ярко-золотистым свечением. Последняя из молний, дотянулась до корпуса уже в открытом космосе. Это настораживало капитана. Прейдя в себя от раздумий, он распорядился проверить все системы судна и не найдя каких-либо значительных неполадок занялся обычной капитанской работой.
Маршрут следования судна для экономии горючего был построен таким образом, чтобы использовать гравитационные силы попутных планет. Но как только корабль вошел в магнитное поле первой из них, с её стороны стали лететь гигантские космические молнии. Поверх ярко-золотого свечения добавился красный оттенок.
Это по-прежнему никак не влияло на жизнедеятельность, но создавало массу вопросов у команды. Все пришли к выводу, что во всём виноват необычный груз. При следующем гравитационном манёвре вспышки со стороны очередной планеты повторились, поверх красного появился зелёный оттенок. К моменту приближения судна к планете Фаэт на несколько сотен тысяч миль от него светилась космическая радуга, видимая в ночном небе даже невооруженным глазом.
Посадочный модуль торговой гильдии мчался к космодрому, построенному в тропической местности планеты. На многие сотни миль стояли множество ангаров, соединённых между собой паутиной асфальтовых дорог. Вся эта паутина сходилась на космодроме, с которого с разительным постоянством стартовали челноки с грузами и товарами.
В недрах одного из ангаров стоявшим особняком от космодрома имелся лифт, ведущий на глубинные уровни базы. Как только посадочный модуль приземлился на краю обширной бетонной площади перед сооружением, его окружило множество мрачных людей, одетых в серебристую униформу. Люди быстро соорудили купол вокруг челнока с перешейком, ведущим к ангару. Ташу переместили на нижние ярусы в отдельный закрытый блок.
Девушка по-прежнему находилась в коме. Лысый человек сидя за бронированным стеклом часто наблюдал за экспериментами над «грузом». Его влекло и притягивало это непостижимое существо с кристаллом в черепе. Обычные люди были весьма предсказуемы, что было не интересно для изощренного ума Кощера. Здесь же задачка была по сложней, и соответственно финальный приз был гораздо весомей, это и будоражило воображение.
Нация Кощеров имела длинный путь развития, но развивалась она в другой вселенной. Не то что бы это было далеко, от планеты Фаэт. Просто это было вообще не здесь.
Ни один лучик света за миллиарды лет не смог бы добраться до родины Кощеров, никогда ни при каких обстоятельствах. Там не было света! Свет он же состоит из двух частичек одной центральной, крупной, а другой вращающееся вокруг этого центра соединенных между собой витой нитью. И в результате истечения перемычка удлинялась, менялась частота вращения и вместе с этим, цвет света. На месте рождения Кощеров свет был одиночным, свет был эгоистичным. Это был вообще не свет.
В теле лысого человека Кощер чувствовал себя весьма неопределённо весьма непонятно от истинных чувств и ощущений своего я. Но ему нравилось одевать это тело хорошими вещами и наблюдать, как телу поклоняются тысячи местных форм жизни. Лысого Кощера звали Дамас.
Сегодня был особый случай. Сегодня лысый решил войти в комнату к Ланге. Никогда в жизни как здесь, так и там Дамас не видел живого Ланге. Это редкое явление в этой вселенной. В летописях Кощеров он читал, что такое случалось лишь несколько раз за всю историю.
Ланге — посредник между Термотефлидами и иными существами. Ланге принимали различную форму в зависимости от доминирующей жизни во внешней среде, но особое условие любого Ланге это было наличие камня силы.