Первое путешествие куда-либо всегда довольно волнительное, а уж путешествие в космосе волнительной во сто крат. И как бы не готовились учёный, как бы не штудировал инструкции, объясняющие всё и вся на этом корабле, но ощущения, которые возникали во время полёта были необычными непередаваемыми. Это был коктейль чувств из смеси интереса страха и эйфории от всего нового.
— Богша, пройдите на мостик. – откуда-то с потолка каюты раздался скрипучий голос Ромбика.
Недолго думая учёный отправился прямиком в комнату управления. Путь до рубки ему был хорошо знаком. Выйдя из каюты Богша оказался посреди огромного коридора с пластиковой обшивкой и металлической решеткой вместо пола. Сквозь решетку виднелся нижний ярус: точно такой же коридор.
Металлический пол отзывался звонким эхом при каждом из двухсот сорока шести шагов проделанным мужчиной до нужной двери. Коридор вывел учёного к центральному отсеку, нашпигованному навигационными приборами. Ромбик как обычно занимал место рядом с пультом управления. При этом он, своими длинными ручищами ловко орудовал со всевозможными рычажками и кнопочками.
— Как спалось? – Ромбик повернул свою фасетчатую голову по направлению к вошедшему. Богша невольно поправил прибор переводчик. Слова робота звучали немного искажённые и первая мысль, посетившая голову учёного, была о подзарядке прибора.
— Да нормально спалось, вот только не могу привыкнуть к вибрации корабля.
— Я думаю осталась ещё с десяток циклов и реактор запустится полностью. Так что придётся потерпеть, всё же столько веков кораблём никто не пользовался.
Ромбик что-то нажал и створки закрывающие лицевой иллюминатор открылись. Обшивка корабля сверкала. Казалось корабль превратился в огромную лампу излучающую золотистый свет.
— Что вы об этом думаете? Ни в одной из инструкции ничего подобного не было описано. Свечение началось тогда, когда мы прошли вблизи луны. Приборы зафиксировали магнитное возмущение, а после обшивка засветилась.
Ромбик приподнялся со своего места и стал прохаживаться по комнате. Богша не знал, что ответить. Конечно за месяцы подготовки к полёту он многое изучил и понял суть многих приборов Хеттаков, но сейчас эти знания были бессмысленны. Собравшись с мыслями, он ответил:
— Честно, я не знаю.
— Вот и я не знаю. Я пересмотрел все отчёты о путешествиях внутри планетарной системы, но ни в одном из них такого не было описано. Будем надеется, что это не связано ни с реактором, ни с поломкой корабля, иначе всё плохо кончится.
Включился кондиционер и в рубке повеяло прохладой. Мужчина подошёл к иллюминатору и стал любоваться золотистым свечением.
— А всё-таки это красиво. Ромбик, скажи, долго ли нам осталось лететь до Голиафа?
— Примерно пару дней.
На пульте замигала кнопка связи. Голос бортового компьютера сообщил, что судно вызывает город Сагистар. Взволнованное лицо Полины появилось на мониторе корабля. Она, без всяких предисловий начала рассказывать о недавних событиях:
— Богша, я только что разговаривала с твоим сыном. Он и ещё несколько стражей Термотефлиды находится в Лагистаре — городе близнеце Сагистара.
Перестав тараторить, девушка смотрела с монитора, ожидая ответа команды. От волнения её дыхание было не ровным, заставляя при вдохе и выдохе колыхаться все её прелести. Богша давно упражнялся в том, чтобы при общении с Полиной смотреть ей только в глаза. Сейчас он снова поймал себя на мысли, что даже на расстоянии ему это сделать крайне сложно.
— Это весьма интересно, — проговорил он ошарашенный этой новостью.
— Полина, а можешь соединить нас для разговора?
Девушка хотела было возразить учёному, но взвесив все за и против открыла канал связи.
Гости Лагистара шумно обсуждали произошедшее, пока их бурную беседу не прервал голос отца Ланге.
— Здравствуй сын, — проговорил взволнованный учёный. – Вижу возмужал окреп.
Сарган оторопев смотрел на отца. Потом взяв себя в руки, он заговорил: