- Да ну, фигня какая-то, - ворчит Шестаков, - пошли лучше пивка купим. Тёмное пиво завсегда лучше светлого будущего.
Историю с благотворительностью я намереваюсь двигать, не откладывая дело в долгий ящик. Поэтому уже тем же вечером сажусь за машинку. К полуночи очередная статья про инициативу милосердия написана. Отпечатываю её начисто в трёх копиях. Завтра отправлю её в «Молодость Сибири» и «Совсибирь». Следующий раз надо будет обязательно брать с собой фотоаппарат. Хотя, если завтра пробежаться по больнице и отснять несколько кадров, то будет чем иллюстрировать, если редактор попросит. В будущем тоже может понадобиться, для годового отчёта, например.
Главврач больницы оказался добрым и отзывчивым человеком. Он пустил нас с Хваном в свои владения, где мы устроили фотосессию со съёмкой друг друга в разных ракурсах. Нашей наглости хватило даже на то, чтобы попросить главврача тоже попозировать перед висящими на стенах произведениями высокого искусства акварели.
Репортаж получился короткий, но иллюстрированный целыми тремя фотографиями. Посмотрим, дойдёт ли дело до публикации. Надо будет в ближайший свободный день отвезти в редакцию и, может быть даже встретиться с кем-нибудь на предмет того, какие материалы в первую очередь востребованы в газете.
5. МАО ЦЗЕДУН БОЛЬШОЙ ШАЛУН
За окном уже темно. На редкость тёплый сентябрьский вечер. Такого я не припомню даже в более поздние времена эпохи глобального потепления. Я сижу у открытого окна и остро отточенным карандашом старательно вывожу буквы романского капитального шрифта. Мною принято решение о том, что надо всё-таки руку набить в графике.
В комнату вливается прохладный свежий воздух со стороны «Березовой Рощи». Только что отгремела танцплощадка. Тишина опустилась на город. Вдруг резкая трель телефонного звонка рвёт вечерний воздух в клочья. Я не жду ничьего звонка и стараюсь не отвлекаться. Однако краем уха прислушиваюсь. Трубку берет мама.
- Квартира Роговых, слушаю вас.
…
- Григория? Здравствуйте, Николай Иванович, рада вас слышать. Сейчас Гриша подойдёт. Гриша, к телефону, тебе Николай Иванович из Москвы звонит.
- Рогов у аппарата! – отец, как всегда начинает немного придуриваться. – Ибрагим[13], ты что ли? Рад слышать, как дела? Как здоровье?
…
- У нас вроде бы тоже всё в порядке. Борька вот на архитектора учится. Сидит сейчас, что-то чертит. Позвать его? – с этими словами отец протягивает мне трубку. Недавно он удлинил провод, и теперь мы можем таскать аппарат по квартире, мобильный, говорит, телефон.
…
- Борис, оторвись на минуту! Николай Иванович что-то тебе сказать хочет.
- Добрый вечер, Николай Иванович! Слушаю вас внимательно.
- Добрый, то он добрый, - раздаётся в трубке немного искаженный междугородней связью голос. – Помнишь, молодой человек, наш с тобой разговор в январе?
- Конечно, а что случилось?? Что-то у вас голос какой-то взволнованный.
- Только что ТАСС сообщил о смерти Мао…
- Я и забыл совсем, но точно, вчера он умер. Всё как я вам и предсказывал. За Олимпиадой следили? Все мои прогнозы сбылись?
- Да, помню, верно, сбылись полностью. Правда, я тогда о тебе не задумывался, но вот смерть Мао Дзедуна меня потрясла. Вернее не смерть, а то, что у тебя сошлось.
- Я же вам объяснил причину. Это, конечно, невероятно, тем не менее - факт.
- Слушай, Борис, ты в Москву в ближайшее время не собираешься?
- Нет, Николай Иванович. Времени совсем нет, учится, приходится и подрабатывать. Уж лучше вы к нам. Приезжайте вместе с Антониной Спиридоновной, родители будут рады. Посмотрите столицу Сибири. У нас осень золотая – прекрасное время. Если морозы не ударят.
- Да, наверное, ты прав. Хотя меня опять выбрали председателем в совете ветеранов, должность с одной стороны не такая и важная, а с другой – всё равно требует времени. Хотя если неделю буду отсутствовать, то ничего не случится. Трубку отцу передай, я еще с ним поговорю.
13
Ибрагим – прозвище Николая Ивановича Морозова, бывшего командира экипажа Ил-4, в котором воевал отец.