Час такой игры выжал из нас все соки. Первым сдался Олег.
- Всё мужики, я больше не могу, что-то у меня бок колет - он схватился за правый бок и наклонился вперед. – Печень, наверное. Хватит, на сегодня, как бы с панкреатитом не свалиться.
- Спокойно, - Борька вступает в разговор, - никакой панкреатит тебе не грозит. Это с непривычки к резким нагрузками кровь в печени скопилась. Сейчас обеими ладонями надави на место, где колет, вдохни медленно и глубоко, потом выдохни и убери руки. И так сделай пару раз. Потом – домой.
- Борька, - а ты откуда это знаешь? – спрашивает Фомка.
- А он у нас вообще много чего знает, даже слишком, его убивать пора – Я блещу со своим искромётным юмором. Друзья весело ржут. Ну, чем не кони?!
Борька тычет мне кулаком в бок, но на ухо шепчет. – Иди Наташку проводи, да ушами не хлопай, она к тебе неровно дышит. Пользуйся моментом.
Олег с Борькой отправляются по домам, а я действительно иду рядом с Наташкой. Идти нам не далеко. Она живёт в крайнем подъезде нашего дома. Через пару минут мы уже у дверей подъезда. Она внезапно поворачивается ко мне и выдаёт:
- Вадик, спасибо, что не прогнал. Мне такой футбол на льду понравился. Хорошо поиграли, да? А когда следующий раз будете играть?
- Да, действительно, здорово побегали. Я даже взопрел. Смотри, какой горячий, - я беру её ладошку и засовываю себе запазуху.
- Слушай, Вадик, а чаю выпьём? У меня мама сегодня на дежурстве, так не хочется весь вечер одной перед телеком куковать. – Вдруг предлагает Фомка.
- Здорово! Попьём чайку, я со всем моим удовольствием. Наташ, а ты где учишься? А то мы живём рядом, а я даже не знаю.
Так мы стоим и болтаем перед подъездом минут пять. Пока Фомка вдруг не хватает меня за рукав:
- Вадик, что мы тут стоим? Пошли в дом, а то ещё простынем после такого нашего футбола.
Через пять минут мы уже сидим на кухне и болтаем о всякой фигне.
- Вадик, а помнишь весной, когда ты фотографии печатал, я к тебе приходила?
- Конечно, помню, - с деланным воодушевлением отвечаю ей в тон, а сам вспоминаю. Действительно, приходила, мешалась, ванная у нас тесная, печатать надо было много…
- А ведь я тогда не просто так приходила…
- Ага, помню, приносила фотки для альбома.
- Какие вы всё-таки парни тупые, - таинственно улыбается Фомка. – Мне же с тобой пообщаться хотелось. Ты такой классный! Такой сильный!
Чем дальше, тем мне становится непонятнее, как мне перевести разговор в горизонтальную плоскость? А то сейчас чай допьём, и надо будет сваливать. Вдруг у меня появляется светлая мысль:
- Наташ, Ты как смотришь, чтобы попробовать отличного винца? Давай, я из дома смородинового принесу.
- А давай, мамы до утра не будет. Устроим с тобой попойку!
- Да какая, нах, попойка? Чуть-чуть хорошего винца пригубим чисто в дегустационных целях… Мать делает отличное вино из смородины, ликёрной крепости, - я натягиваю полушубок и последнюю фразу заканчиваю уже внизу.
На скорую руку, нацедив пол-литра вина, схватил бобину с подходящим музоном и бегом обратно. Дальше пошло уже проще. Наташка тоже без дела не сидела, откуда-то достала пирожные, заварила свежего чаю и переоделась в симпатичное лёгкое платьице. Последнее меня обрадовало больше всего. Я представил, как запускаю свои лапы под подол. Тут же в штанах проснулся дракон и стал ворочаться.
На столе в простых стеклянных фужерах рубиновым цветом играло вино, лёгкий аромат смородинового листа напоминал о лете, Крис Норман сладким голосом выводит:
Поцелуи становятся всё более долгими и глубокими. Мои руки уже беспрепятственно гуляют по телу девушки. Она только пьяно хихикает и ненастойчиво пытается переместить мои грабли с попы на талию. После третьего фужера, я как бы невзначай выключаю свет, и возня переходит на диван...
Комната освещается только уличными фонарями и светом фар редких ночных машин. Фомка спит смешно посапывая у меня на плече. Первый блин, можно сказать, удался, хотя большого удовольствия я не получил. Мда… А всё этот предсказатель чёртов, вот кто его за язык тянул…