2. В ПАРАДНОМ МУНДИРЕ КАРТОФЕЛЬ, КАК ФЕЛЬДАДЬЮТАНТ НА БАЛУ
С сельхозработами нам повезло – тепло и сухо. Я с вечера закинул в рюкзак нехитрый харч, включая бутылку портвейна. Матушка выдала старое покрывало, чтобы сидеть не в грязи. Утром облачился в штормовку, кеды, спортивные штаны и в семь отправился знакомиться с новым полем деятельности.
Самое смешное то, что к половине восьмого к главному корпусу подошёл только я. В течение получаса по одному подтягиваются городские. К восьми дружною толпою подвалил народ из общаги.
- Ты вроде бы из нашей группы? - Обратился ко мне коренастый усач в кирзачах и тельняшке. По виду явно старше всех остальных. – Когда поедем то, слышно уже? – Шуру Шестакова не узнать не возможно. Колоритен. Даже чересчур.
- Да пока даже начальства нет. Блинков опаздывает.
- Меня Шурой зовут, - мужик протягивает руку в приветствии. Шурик служил во флоте, а после службы работал в Мирном, в Якутии. В Сибстрин отправлен со стипендией от предприятия. Знаменит тем, что равно владеет как правой, так и левой рукой. Амбидекстрия, так вроде называется это чудо природы.
- Борис, - я жму руку будущему главному архитектору алмазной столицы. - Анекдот про колхоз знаешь?
Мюллер — Штирлицу:
— Штандартенфюрер, мы получили телеграмму от вашего командования, в которой вам выражается благодарность за успешную операцию и по этому поводу вас приглашают в Москву на премьеру в Большой театр.
— Не поеду!
— Это почему же?
— Прошлый раз в цирк приглашали — а сами в колхоз на месяц угнали!
- Годный анекдот, - смеется кучерявый парень в очках, в котором я узнаю Вову Гайданского. Он обращается к Шестакову:
– Шура, что тут происходит, ты почему ещё не разобрался? Я, понимаешь, приготовился к трудовым подвигам, а нам транспорт не подали.
Вот с кем было бы хорошо наладить деловой контакт. Ему всегда удавалось найти способ заработка, причем близкий к основной специальности.
Только около четверти девятого появился тощий длинный парень в каких-то круглых старушечьих очёчках на резинке. Это и был наш предводитель - Валера Блинков. Ему тут же проректор нахлобучил выговор, после чего всех наконец-то рассовали по автобусам и отправили в совхоз «Морской».
Не прошло и часа, как автобусы остановились на краю картофельного поля. В воздухе стоял отчетливый запах сухой земли, палой листвы и соляры. У края поля – УАЗ защитного цвета, из которого тут же выскакивает невысокий, подвижный мужик в пиджаке с галстуком, но в сапогах. За сто метров разлетается по полю его веселый матерок.
- Какого хуя, блядь, вы так поздно приехали, блядь! Договор, сука, был на час раньше! Вы что там, в своём долбанном Сибстрине, совсем охуели? – Мужик матерится еще пару минут. Постепенно запал его стихает, и когда он подходит к нашей группе, почти спокойно спрашивает, - случилось чего? Или так - разгул бесхозяйственности и безответственности?
Бедный Блинков краснеет как рак, но выходит вперед и протягивает руку для приветствия.
- Скорее второе, товарищ председатель, - говорит Валера, пряча за лёгкой бравадой, собственную неловкость. – Вы не переживайте, мы сразу без раскачки начнем и всё, что требуется, сделаем. Он еще что-то нечленораздельно бурчит. Мужику надоедает его слушать:
- Наверстают они, знаю я, как вы наверстаете, хуй ли с этого молодняка толку. Ладно. Ты, блядь, здесь за главного? Вот, смотри туда, блядь, - председатель машет рукой на юг. Во-о-он, блядь, видишь березовый колок? Вот! До него, блядь, вот это вот всё – ваше, блядь. В ширину – вон до тех кустов. Вёдра, сука, у вас есть?
- Но ведь вёдрами должны вы нас обеспечить! – возмущается Блинков, - у нас половина студентов в общежитии живут, откуда у них возьмутся вёдра?
- Блядь! Да, что ж это за хуйня то сегодня! – опять начинает заводиться председатель, - ладно, блядь, что-нибудь придумаем. Вон там два десятка вёдер, блядь, стоят, со вчерашнего дня остались. Берите и работайте. Работа простая. Вон, видите, блядь, картофелекопалки «Дружба», нахуй? Они большинство клубней сразу в кузов отправляют. Но машины, есть машины, часть картохи падает мимо кузова. Ваша задача, блядь, собрать не выкопанную и упавшую в кузова всё тех же машин. Задача понятна? Понятна. За работу. Блядь!
Блинков собирает вокруг себя всех старост. Я тоже хочу поучаствовать в «военном совете». Валере стыдно, что из-за его утренней неорганизованности нам придётся больше работать. Поэтому он строжится.