Татьяна побледнела. Ей вдруг открылось, что она совсем ничего не знает о своём женихе. Неужели Алексей мог ей лгать? В глазах потемнело, а по голове будто ударило чем-то тяжёлым.
Граф заметил, как девушка пошатнулась, поэтому, подхватив её под локоток, усадил её в экипаж. Таня чувствовала, что земля уходит из-под ног, а в голове продолжает стучать.
Александр прижал к себе девушку, стараясь успокоить её, на мгновение Татьяна забыла где она находится, поэтому, положив голову на его плечо, прошептала:
— Алёша, милый, ты ведь не оставишь меня, я люблю тебя, правда.
Александр слушал её, гневно сжав губы. Он не представлял, что своим поступком толкнёт Татьяну в объятия своего врага. Но девушка, похоже, всерьёз полюбила Озерского, и он не знал, что теперь делать. Отпустить Татьяну? Для этого он слишком любил её, но и неволить не собирался. Он молча смотрел, как девушка приходила в себя, понимая, что сейчас разразиться новая буря.
Татьяна довольно быстро вернулась в чувство. Осмотревшись, она увидела Игнатьева, и сердце забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Она встряхнула головой, тем самым полностью приходя в себя.
Гневно взглянув на Александра, сказала:
— Вы специально всё подстроили! Вы знали, что, услышав что дурное о Езерском, я сразу поверю? Вы уж поступайте, как знаете, а я сама поговорю с женихом, и все выясню. Вам я не верю!
— А зря, ведь он и теперь обманывает тебя! Он до сих пор встречается со своей любовницей!
— Это ложь! Вы говорите так, чтобы я вновь поверила вам, а тому не бывать! Слышите! — открыв дверцу, он выбежала на мостовую и не разбирая дороги, бросилась прочь.
Глава 9
Выбежав на мостовую, Татьяна без оглядки кинулась бежать. Это поспешное решение, увы, стоило ей слишком дорого. Проезжающий мимо экипаж нёсся столь стремительно, что сбил ее. Таня не помнила, как мрак охватил её. Лишь боль во всем теле, и темнота. Игнатьев заметил, как Татьяна упала на землю. Кинувшись туда он раздвинул толпу любопытных зевак и бережно поднял девушку на руки. Вопросов о том, что делать, граф себе не задавал. Он решил, что самым лучшим будет вернуть Таню на попечение её родных. Но ситуация, в которой они оказались, одни, на улице, где их мог видеть кто угодно, и уже вечером слухи поползут по гостиным в глазах света была слишком скандальной. Езерский девушку, конечно, не примет, не таков он, считал Александр. И его осенила неожиданная мысль. Да, Татьяна будет долгое время его проклинать, но репутация её не пострадает. Он открыто поговорит с Захаровым и попросит руки его сестры. Только со свадьбой тянуть не надобно. Как получит он разрешение на брак от командира своего полка, так тут же они обвенчаются.
На Мойке Игнатьеву оказали довольно холодный приём. Но ничего иного Александр и не ожидал. Хозяин дома с усмешкой выслушал рассказ графа, а затем, даже не предложив присесть, сказал:
— Ну что же, Александр Васильевич, ваша взяла. Только не думайте, что я поверил в то, что встреча ваша с Татьяной Владимировной вышла случайно. Она — прекрасная актриса, — Езерский обернулся к стоящему рядом Захарову, — Владимир Владимирович, наша сделка отменяется, ведь вы не думаете, что я возьму в жены девицу, чья репутация гроша ломаного не стоит.
Игнатьев застыл. О какой сделке идёт речь? Неужто он намеревался купить Татьяну как какую-то вещь?
— Потрудитесь объяснить, о какой сделке идёт речь? — Молодой человек нахмурил брови, чувствуя, как гнев закипает в душе. Он вёл себя не совсем достойно, и его поведение в беседки заслуживало порицания, но то, как пренебрежительно Езерский отозвался о Татьяне, было столь низко, что горячая кровь вновь затмила рассудок.
— Захаров проиграл мне все, — злорадно начал поляк, — поэтому, в жены вы возьмёте бесприданницу, надеюсь, сие обстоятельство вас не огорчит? Демонстративно сложив руки на груди, Езерский просверлил взглядом своего визави. Этот мальчишка поражал его своим упрямством. Так яро защищать честь такой потаскушки, как Татьяна. Ныне он благодарил Деву Марию за то, что вовремя открыла ему глаза.
— Для меня это не имеет совершено никакого значения! — гневно воскликнул граф, — А что до долга, то я беру его на себя.
— Бог мой! Какое благородство, — Езерский прищурился. — Стараетесь искупить свои грехи, Александр Васильевич?
— Не вам судить меня, — тряхнув темноволосой головой, Игнатьев обратился к Захарову.
— Владимир Владимирович, думаю, вам с сестрой лучше уехать в деревню.
Захаров угрюмо кивнул. Ну и заварила его сестренка кашу! Но, делать нечего, скандал не должен запятнать её репутацию. Вот от кого он не ожидал столь широкого жеста, так это от графа.
Игнатьев наверняка искренне любит Татьяну. Только Захаров был уверен, что сестра вновь воспримет все в штыки. Такова была Тата. Но утро вечера мудренее, завтра он поговорит с ней и расскажет обо всём.
***
Придя в себя, Татьяна отрешёно смотрела в потолок, пытаясь понять, за что Господь вновь наказывает её. Наверное, слишком тяжелы её грехи. Как же теперь объясниться с Алексеем? Наверняка он даже слушать её не станет.
За окном уже стемнело, но горничная преданно ждала, пока хозяйка придёт в себя.
Не привыкшая откладывать своих решений, Таня резко встала с кровати.
Голова закружилась. Нащупав рукой на лбу шишку, девушка тяжело вздохнула. Ей удалось отделаться легкими ссадинами и ушибами. Но больший испуг Татьяна испытала в тот миг, когда её голубые очи встретились с выразительными серыми глазами Игнатьева.
Что было далее, Тата затруднялась вспомнить. Но точно была уверена, что он не причинил ей вреда. Осталось только убедить в этом жениха.
— Марфа, платье домашнее подай, — Татьяна жестом указала на гардероб.
— Барышня, так час уже поздний все спят.
— Делай как говорят, — не став слушать возражения горничной, Таня подошла к зеркалу.
Платье цвета мха подчеркивало бледность лица, а золистые локоны переливались в свете свечей.
Повторив про себя молитву и поспешно перекрестившись, Татьяна вышла в коридор.
Вокруг не было ни души, будто все обитатели дома вымерли. Но заметив слабый свет, девушка направилась туда. Таню бил лёгкий озноб, но она упрямо продолжала идти к своей цели.
Замерев у порога, она долго не решалась войти. Наконец, толкнула дверь и вступила на порог. Найдя глазами жениха, Тата издала негромкий звук, похожий на тяжёлый вздох, заставляя Езерского взглянуть на неё.
Алексей поднял глаза, но в них Татьяна не смогла ничего разобрать. Отчего она пошла в храм одна? Неужто не могла попросить Галину Николаевну, ведь та наверняка бы не отказала. Ныне ей многое предстоит объяснить.
— Татьяна Владимировна, отчего вы тут? — Темные очи блеснули в темноте, а на устах появилась усмешка.
— Я желаю поговорить, — выдавила из себя Таня, понимая, как глупо она выглядит. Одна, средь ночи, в комнате мужчины, который не является её мужем. Но другой возможности поговорить наедине может просто не быть, оттого она решилась на столь безрассудный шаг.
— Немного странное время вы выбрали для бесед, — Езерский встал и, пошатываясь, подошёл к Татьяне. Такая хрупкая и потерянная, она казалась Алексею ребёнком. Но теперь он точно уверился, что это — лишь иллюзия. Она коварна, умна, и сегодня он смог лично в этом убедиться. Она желает говорить, что ж, пожалуйста.
— Алексей Станиславович, я знаю, мои поступкам нет оправдания, но все мы грешны, и неужели вы не будете столь милосердны, чтобы простить меня? — в голубых глазах блеснули слезы, а губы предательски задрожали.
Притягательная близость и благоухание сирени заставили Езерского потерять голову. Притянув девушку к себе, он прикоснулся к манящим губам в страстном поцелуе. Но оказалось, этого было мало. Хотелось обладать ею полностью, ласкать бархатную кожу, скрытую под толстым слоем одежды, слышать своё имя из этих прекрасных уст, которые умеют так искусно лгать. Не привыкший отказывать себе в своих желаниях, Алексей развернул Татьяну и стал умело расстёгивать петли на платья. Вскоре оно с шелестом упало к её ногам, и Таня стыдливо прикрылась. Тонкая сорочка не скрывала изгибы её тела, выставляя их на обозрение. Не сведущая в вопросах близости, она все же поняла, что хочет того, что неумолимо должно случиться. Все тело охватила приятная дрожь, а румянец стыда появился на её хорошеньких щечках.