— Не стоит скромничать, моя дорогая, вы прекрасны, — Езерский вновь оказался рядом, обнимая тонкий стан, — обещаю, ты ни о чем не будешь жалеть.
Таня хотела было что-то сказать, но он не позволил. С ловкостью подняв девушку на руки, он понёс её к широкой постели. Опустив Тату на холодные простыни, он не дал ей возможности передумать, оказавшись рядом. Умело лаская, Алексей касался губами ключиц, груди, заставляя девушку тихо вздыхать. Таня была будто во сне. Умелые ласки напрочь решили её рассудка, а ведь ей с детства внушали беречь честь до первой брачной ночи. Она пришла в себя лишь тогда, когда острая боль пронзила её, заставляя заплакать. Ныне она испытала лишь боль, от которой, казалось, разрывается все тело. Но не просвещённая в вопросах любви девушка, подумала, что так все должно и быть. Езерский отстранился от неё, не пытаясь даже утешить. Слезы полились по щекам, а тихий вопль, что вырвался наружу, нарушил стоящую в комнате тишину.
Алексей понял свою ошибку, но это ровным счётом ничего не меняло. Вот наконец-то он утёр нос Игнатьеву, который надеяться женится на чистом и непорочном создании, а получит испорченный товар. Его и раньше посещала мысль о том, что слова любви, сказанные им Татьяне, наиграны и неправдивы, ныне же, когда зов плоти был утолён, он действительно понял, что это так. Желание быть первым и обыграть — только оно владело им.
— Я сделала что-то не так? — Вывел из задумчивости голос Татьяны. Она натянула одеяла до подбородка, а голубые глаза казались слишком огромными на её испуганном лице.
Встав с постели, Алексей быстро натянул на себя рубашку и брюки.
— Вы все сделали правильно, ma cheri. Вот обрадуется ваш муж, получив вас в жены.
— Какой муж, о чем ты, Алеша? — Татьяна села па кровати, растерянно моргая.
— Вы ведь так хотели стать графиней Игнатьевой, ну что ж, теперь вы ей станете. Граф перекупил расписки вашего брата, так что теперь вы — его невеста.
Таня стремительно вскочила с кровати, и, преодолев разделяющее их расстояние, влепила Езерскому звонкую пощёчину.
— Мерзавец! Так вы заранее знали о том, и воспользовавшись моей доверчивостью, использовали меня как какую-то вещь! Ненавижу вас и всех мужчин на свете! — Таня кинулась бежать из комнаты, напрочь забыв о платье и прочих вещах. Вся её жизнь становилась похожа на какую-то игру, в которой она кукла, которую то и дело дарят новому хозяину. Нынешняя ошибка будет стоить ей очень дорого.
Глава 10
На следующий день Татьяна сидела в экипаже, чувствуя себя обманутой и ненужной. Однако девушка не проронила ни одной слезинки ни тогда, когда вернулась в свою комнату, ни тогда, когда разговаривала с братом. Будто та часть её души, которая могла испытывать какие-то чувства, и вовсе умерла. Осталась лишь пустота. Отъезд в деревню Таня восприняла как должное, и в глубине души была этому даже рада. Никогда она не думала, что можно испытать подобную боль. И не только телесную, но и ту, которая разрывала душу на части, превращая её в осколки.
Поездка приближалась к концу, и вот уже вдали показались знакомые пейзажи. Тата равнодушно смотрела в окно, полностью игнорируя присутствие брата. Именно его она винила во всех своих бедах. Если бы не он, она никогда не встретилась бы с Езерским и не пала жертвой его очарования. Ныне Татьяна понимала, что былого не воротишь, но в глубине души надеялась, что Алексей поговорит с ней и попросит прощения за свои жестокие слова. Но нет, он холодно кивнул на прощание, будто они были просто знакомцами, а не женихом и невестой. Приезд в отчей дом оказался для Тани настоящим спасением. Ведь только тут она могла не видеть своего жениха, от мысли о котором её охватывал лёгкий озноб. Не понаслышке она знала о том, каким жестоким и неуправляемым мог быть Александр. Сомнения терзали девушку. Рассказать ли будущему мужу всю правду или же попытаться найти иной выход? Таня пока не знала ответ на этот вопрос.
Прошло несколько недель с тех пор, как Татьяна вернулась в деревню. Миновал дождливый октябрь, который буквально заточил девушку в четырёх стенах. Ныне за окном кружился первый снег, так и манивший выйти на улицу и полюбоваться столь дивной красотой. Заметив, что внучка слишком бледна, Юлия Николаевна посоветовала ей прогуляться. Татьяна согласилась, потому, что действительно чувствовала себя неважно. Найдя Звёздочку в стойле, она велела оседлать её. Верховая езда была её слабостью, поэтому она решила прокатиться, хотя и чувствовала что может не удержаться в седле, чувствуя необычайную слабость во всем теле. Подъехав к ручью, протекающему на границе поместья Борисовых, девушка придержала коня. Вокруг было тихо и спокойно. Птицы притихли, хотя в это время года большинство из них улетают в тёплые края, но видимо некоторые пока остались. Таня долго смотрела на реку, глядя на плавающие листья в воде. Спешившись с помощью сопровождавшего ее конюха, девушка подошла поближе к воде.
Вдруг она почувствовала, как земля стала уходить из-под ног, а к горлу подступила дурнота. Отойдя за дерево, Татьяна опустилась на колени. Её желудок не желал оставлять остатки завтрака. Неужели она чем-то отправилась? Вернувшись с прогулки, она была крайне удивлена, когда Марфа сообщила о неожиданном госте. От предстоящей встречи с Игнатьевым у Таты задрожали ноги. Ей казалось, что граф прочтёт все по её лицу. Горничная наспех переодела барышню в домашнее платье, крючки которого не желали поддаваться.
— Барышня, платье слишком узко, может, подать другое? — Может и вовсе не идти? Меня мутило на прогулке, может что-то съела за завтраком.
Марфа отрицательно покачала головой. Крови у барышни давно были, уж посчитай два месяца. Поэтому иная причина была у Татьяны Владимировны страдать.
— Барышня, так вы в тягости, — заметила горничная, — оттого и платье слишком тесно, я потуже стяну корсет.
Таня сразу почувствовала, как стало трудно дышать. Вот уж поистине Господь наказывает нас за наши проступки. Ныне Татьяна ещё больше запуталась в собственных сетях.
Слегка ущипнув себя за щеки, девушка была готова спуститься вниз. Сердце трепетало, словно загнанная в силки птица. Заставив себя переступить порог гостиной, Тата, бегло осмотрелась вокруг. Игнатьева она заметила сразу. Склонив темноволосую голову, граф о чем-то разговаривал с Владимиром. Услышав шаги, он обернулся. Серые глаза внимательно оглядели Татьяну. Никогда раньше Александр не смотрел на неё так. Будто в душу заглянуть пытался, оттого девушка поспешно отвела взгляд.
— Татьяна Владимировна, — поприветствовав её, Александр подошёл ближе. Он инстинктивно чувствовал исходящую от будущей жены ненависть. Игнатьев знал, что этого и следует ожидать. Но в глазах девушки он заметил ещё что-то, отчего захотелось наплевать на то, что в гостиной находится Захаров. Страх будто навечно поселился в этих голубых глазах, в которые Александр мог смотреть бесконечно. Хотелось обнять её за плечи и сказать, что никогда более он не посмеет причинить ей боль, а тем паче поднять руку, но Татьяна все равно не поверит ему. Он готов на все, чтобы сделать Татьяну счастливой. Вот только как вернуть её доверие? Он взял корзинку, которую специально привёз для Татьяны, надеясь, что она примет подарок. Непоседливый котёнок намеревался выбраться из корзины, но граф вовремя попридержал негодника. Передавая корзинку невесте, он ненароком коснулся её руки, но Таня поспешно забрала котёнка, даже не придав значение поступку Александра.
— Благодарю, вас, — тихо промолвила Тата, ласково гладя серого проказника. Живому подарку она была очень рада, но все же опасалась любого сближения со своим нареченным. Она все ещё помнила ту боль, что причинил ей Езерский, да и сам Александр не далеко ушёл. Вот только Татьяна прекрасно понимала, что ложиться в постель с мужем ей все равно придётся. От этой мысли мурашки пробежали по коже, а к горлу подошла дурнота.