Подготовившись ко сну, Татьяна мерила комнату шагами, стараясь не думать о том, что могло случиться. Послышался звук открывающейся двери, в которой Таня сразу узнала кабинет мужа, находившийся на другой стороне коридора.
Графиня, немедля не минуты, направилась туда, намереваясь выяснить, в чем дело. Растворив двери кабинета, Тата осмотрелась в поисках света. Две свечи нервно полыхали в старом подсвечнике, который она держала в руках, и не давали, как следует, разглядеть комнату. Наконец, в тревожной тишине Татьяна заметила силуэт мужа, и приблизилась вперёд.
— Саша, что ты здесь делаешь? — тихо спросила она, ставя подсвечник на стол и подходя к мужу вплотную.
Александр сидел в кресле, в белой рубашке с раскрытым воротом. В руках он держал наполненный бокал, к которому ещё не успел притронуться. Это показалось Татьяне странным, потому как муж не притрагивался к спиртному всю их совместную жизнь.
Подняв на жену свои серые глаза, Игнатьев тяжело вздохнул. Граф не понимал, что делает Татьяна в его кабинете, откровенно ища с ним встречи. Тонкий пеньюар не скрывал изгибов её тела, а золотистые локоны свободно падали на спину. Она медленно подошла к нему сзади, обнимая его. Игнатьев замер и, тихо выругавшись, отставил нетронутый бокал в сторону, притянул жену к себе.
Татьяна — его ангел, который тянул его к самой пропасти, заставляя забыть обо всём. Ради неё он готов пойти в ад и вернуться обратно, но, видимо, его доля будет пострашней ада. Тата обвила его шею руками, чувствуя, как бьется его сердце. Она не могла выразить, как скучала по нему, во время их разлуки. Даже двухдневная щетина, царапающая нежную кожу, не пугала её. Длинные пальцы гладили его волосы, порывисто перебирая их. Дыхание сбилось, туманная дымка охватила рассудок, едва она почувствовала его прикосновение на своей обнаженной коже. Александр оставлял легкую дорожку поцелуев от ключицы к тонкой шее, заставляя Татьяну сходить с ума. Но вдруг резко отстранился. В ушах до сих пор звенели слова Ольги, которая так любезно поведала ему о том, как проводит время его супруга за границей. Сначала он не поверил, но Раевская была так убедительна, да и по столице начали ходить кое-какие слухи. Счастье любимой женщины было для графа дороже собственного, оттого он решил дать ей свободу. Последние годы их сильно сблизили, но её сердце наверняка принадлежит Езерскому.
— Уходи, Таня, — резко произнес Александр, оттолкнув жену.
— Что? Что ты говоришь? — моргнув, Тата взглянула на супруга.
— Я не хочу тебя видеть, — нахмурившись, Игнатьев посмотрел куда-то вдаль.
Вскочив на ноги, Татьяна не сдержалась и в сердцах воскликнула:
— Как знаешь, милый! Я уеду в деревню и заберу с собой Настю! Но я буду ждать, пока ты образумишься, и мы сможем нормально поговорить.
Громко хлопнув дверью, Таня вышла из кабинета. Нервы были на пределе, но графиня нашла в себе силы и вернулась в свою комнату. Упав на кровать, она зарыдала в голос, чувствуя жгучие слёзы. Наверняка ложные слухи дошли до Петербурга. После бала у княгини, Татьяна более не видела Езерского. Но эти слухи вновь перевернули всю её жизнь. Малыш в её утробе почувствовало взволнованное состояние матери, и Таня инстинктивно положила руку на живот. Она сделает все возможное, чтобы сохранить свою семью и своё драгоценное дитя.
Приехав в поместье, Тата не переставала ждать и надеяться.
***
Езерский вернулся в Петербург с твёрдым намерением начать новую жизнь. Начинался новый светский сезон, и самое время подыскать себе жену. Свой выбор Алексей остановил на юной княжне Березиной, которая полностью соответствовала требованием для его супруги. Тихая, кроткая, она ничем не напоминала Езерскому Татьяну. В один из осенних дней, Езерский заглянул в клуб, где увидел Игнатьева. Граф был один, он отрешёно смотрел вдаль и курил сигару. Ведомый внезапным порывом, Алексей приблизился к Игнатьеву.
— Здравствуйте, Александр Васильевич, — поприветствовал графа поляк.
Александр поднял глаза, и смерил Езерского безразличным взглядом.
— Что вы здесь делайте, Алексей Станиславович? Мне казалось, вы должны быть счастливы, живя с моей любимой женщиной.
Алексей удивлёно посмотрел на своего собеседника. О чем он говорит? Это он счастливец, а он Алексей будет доволен тем малым, что дарит ему судьба. Он сможет наблюдать за дочерью издали и видеть её успехи. Этого было достаточно.
— Не понимаю вас, граф, — наконец, сказал Езерский. — Вас любит женщина, которая готова была лишить меня жизни, набросившись на меня с пистолетом. А вскоре она должна родить вам ребёнка. И где же здесь моё счастье?
Александр встал с кресла и приблизился к Езерскому.
— Вы серьёзно? А как же те слухи, которые ходят по столице? Вы ведь видели мою жену в Баден-Бадене?
— Видел, и получил доказательство тех чувств, которые испытывает к вам жена. Она вас любит, Александр Васильевич! И если когда-то ваша супруга совершила ошибки, то мы все сполна заплатили за них!
— Черт, какой я глупец! — Александр сорвался со своего места, — я не могу её потерять!
— Вы точно глупец!–
Алексей улыбнулся. Он не сомневался, что у супругов все будет хорошо. Теперь надо устроить своё счастье.
Эпилог
1862
Татьяна смотрела во двор, где с минуту на минуту должны появиться гости. День рождение Анастасии, которой сегодня должно исполниться восемнадцать, обещало быть грандиозным. Ближайшие соседи, а так же родственники, все обещались быть на торжестве, которое устраивали Игнатьевы. Из маленькой девочки, Настя превратилась в красивую барышню, которая скоро обзаведётся толпой поклонников. Александру придется метлой разгонять их, ведь только Настя будет решать, с кем ей связать свою судьбу. Подумав о муже, Татьяна улыбнулась. С годами, любовь, которую она обрела, лишь крепла, помогая преодолевать разногласия и размолвки. Александр был прекрасным отцом, и Таня дивилась только тому, от чего у них так мало детей. Александра — весёлая сероглазая девочка, похожая на отца, но имеющая характер матери, была для супругов полным наказанием. Их сын Арсений, был похож на обоих родителей, бойкий и веселый мальчик, окружённый любовью и лаской. Татьяна любила своих детей, и все же порой сомневалась, простил ли её муж, за те ошибки, которые она натворила в молодости. Александр ни разу не упоминал о былом, но Тату терзали страхи и сомнения. Она уже не молода, ей скоро минует тридцать шесть и именно в этом возрасте женщина начинает увядать. Но глядя на графиню, об этом нельзя было сказать. Золотистые волосы, нетронутые сединой, все те же голубые глаза, Татьяна казалась моложе своих лет, и часто незнакомые люди думали, что она старшая сестра Анастасии. На порог вошёл муж, прервав ход её грустных мыслей. Граф Игнатьев, достигший сорока двух лет, до сих пор казался молодым и красивым. Виски были слегка тронуты срединой, а серые глаза лучились как всегда озорной улыбкой. Каждый раз у Татьяны захватывало дух, при виде мужа, будто она впервые видела его.
— Отчего ты грустишь, милая? — ласково спросил он жену, нежно обнимая за плечи.
— Ни о чем, — отмахнувшись, Татьяна хотела увильнуть от ответа, но у неё ничего не вышло, Александр пристально посмотрел ей в глаза, и она поняла, что он не оставит её, пока она не скажет правду.
— Я думала о прошлом, о своих ошибках, о том, — но она не успела закончить фразу, Александр припал к её губам в страстном поцелуе, заставляя забыть об о всём на свете.
— Твои ошибки, это и мои тоже, — тихо прошептал Игнатьев, отрываясь от губ жены, — мы оба виноваты, но теперь все в прошлом, забудь, наконец, прошлое и не думай о нем, — Александр понимал жену, и к тому же сам осознавал, что доля его вины в её ошибках тоже есть. Он некогда не винил Татьяну, потому что давно простил, и не вспоминал, но Татьяна все время терзалась.
Анастасия, наблюдавшая за родителями, улыбнулась. Как она хотела быть такой же счастливой и любимой, как они. Девушке было невдомек, что прежде чем найти своё счастье, они прошли нелегки путь и наделали много ошибок. Теперь пришло время Анастасии пуститься в путь любви.