Акмолинск был взбудоражен. Панические слухи один страшнее другого с быстротой молнии распространялись среди горожан:
— Казахи идут на город и собираются уничтожить всех.
— В Тиналинской волости убили пристава Иванушкина. Из Омска прибывают регулярные войска.
— Едет сам губернатор Кочура-Масальский.
— Казахи создают армию, самовольно избрали ханов, делают ружья, пики, секиры, отливают пули.
— Готовят себе кольчуги, а молодёжь обучают военному делу…
Я пробыл в городе с неделю. Не слышно было на улицах прежних песен, прежнего веселья. Напуганный город превратился в слух.
Вскоре прибыла комиссия по переписи из южных волостей во главе с врачом Асылбеком Сеитовым. Оказалось, что казахи-тиналинцы и темеши сильно избили их, связали, обрили головы, заставили по-мусульмански молиться и несколько дней продержали в заточении, пока комиссию не освободил акмолинский торговец борец Жуман.
Приехал губернатор. Он собрал аксакалов, биев, старшин, баев из степи и из города. Собралось много и простого люда. Губернатор, похожий на взбудораженного самца-верблюда, выступил с речью. Народ стоял без шапок, теснились плечом к плечу. Грозные слова губернатора толмач переводил людям с покорно обнажёнными головами:
— Я прибыл сюда после того, как услышал позорную весть, будто акмолинские казахи не желают подчиниться царскому указу идти на тыловые работы и собираются бунтовать. Это сумасшествие, безумие, это непроходимая глупость! Могут ли безоружные казахи противостоять силе русского оружия? Пока не поздно, пусть они откажутся от этого сумасбродства!.. Аксакалы, вы уважаемые люди в казахской степи. Прошу вас спешно выехать по аулам и уговорить мужчин, чтобы в течение одной недели они вышли на тыловые работы согласно указу царя. Если вы этого не добьётесь, не ждите от меня милости. В степь, в аулы я пошлю свои войска с приказом истребить казахов, как баранов. Вы знаете, что такое пулемёт. Это оружие, которое сеет пули, как дождь. Мои войска вооружены этими пулемётами и будут косить казахов, как зелёную траву. Если вы не сумеете в недельный срок успокоить народ, войска выйдут в степь и будут расстреливать любого, кто встретится на пути. Пулемёты будут установлены на машинах, которые не пробьёт никакая пуля. Если вы через неделю не успокоите народ, то прежде всего я упрячу в тюрьму вас самих! Даю вам пятнадцать минут на совещание между собой, после чего вы должны дать мне решительный ответ.
У собравшихся вытянулись лица. Растерянные аксакалы уселись вокруг во дворе, подобрав под себя ноги. Сидели, угрюмо нахохлившись, и негромко совещались.
— Давайте попросим у губернатора отсрочку, — послышались голоса наиболее решительных. — Многие аулы находятся далеко от города, за неделю мы не успеем съездить туда и вернуться обратно.
Через пятнадцать минут аксакалы с обнажёнными головами, будто овцы, напуганные ревущим половодьем, подталкивая друг друга, пошли к губернатору излагать свою просьбу.
Губернатор на отсрочку не согласился. А кто осмелится ему перечить?..
Аксакалы единодушно выразили готовность в течение одной недели утихомирить бурлящие аулы, хотя и знали, что возбуждённый народ так сразу не успокоится. Знали и всё же не устояли перед гневом грозного губернатора, согласились отправиться в степь.
Казахская знать оказалась в отчаянном положении. Впереди глубокий омут, а сзади отточенные пики. С понурым и убитым видом разошлись аксакалы по домам, вздыхая и восклицая: «О аллах, что же мы будем делать!»
Аксакалы и баи поскакали в степь. Я последовал за ними, чтобы узнать положение в аулах, побывать в гуще народа.
Казахское освободительное движение (1916 год)
На пути из Акмолинска в степь я интересовался настроением людей не только в казахских аулах, но и заглядывал в некоторые русские посёлки. Вблизи города казахи волновались сдержанно. Некоторые из молодых жигитов держали наготове оседланных коней и, кажется, ждали, какой оборот примут события. Все они в случае беды были готовы умчаться к месту вооружённого сопротивления. Однако все эти настроения тщательно скрываются, приготовления к бунту незаметны. Трудно сказать, намерены ли пригородные аулы открыто выступить против правительства.