Очередное собрание в медресе открыл уже упомянутый мною Ялымов. На многолюдное собрание пришёл аксакал Балапан, человек бывалый, один из активистов городской бедноты. Ялымов вёл себя заносчиво, говорил с большим самомнением, хотя особых оснований распоряжаться людьми у него не было. Ялымов работал в конторе по перевозкам, имел маленькую бакалейную лавку. Как многие люди из сословия небогатых торгашей, он был смекалистым пройдохой. Быстро, расчётливо он вылез вдруг в организаторы, начал горделиво выступать от имени чуть ли не всего мусульманства. Был он неуравновешенным, сумасбродным, сумел втереться в доверие татар и казахов и вошёл в комитет.
При обсуждении вопроса о том, кого следует направить в степь, Балапан вдруг сцепился с Ялымовым.
— В степь надо посылать казахов, — решительно заявил Балапан.
Но Ялымов намеревался послать в аулы побольше татар, главным образом мелких торгашей и спекулянтов-бакалейщиков. Балапан настаивал на своём. Тогда Ялымов вскочил, ударил кулаком по столу и начал кричать на него, гневно вращая глазами. Всегда находчивый, обычно острый на язык Балапан на этот раз растерялся, не сумел ответить новому начальству. Сыграла роль, видимо, его забитость в прошлом, приниженность бедняка. Но всё же, кажется, он не струсил.
В конце концов решили отправить в степь смешанную группу из казахов и татар. Выходя на улицу после собрания, некоторые стали разыгрывать Балапана:
— Ну как вас Ялымов здорово припугнул?.. Назавтра Балапан пришёл ко мне и начал возмущаться:
— Пёс этот Ялымов… Зачем мы избрали эту собаку?
— Вся беда в том, что вы вчера испугались его, — заметил я в шутку.
— Нет, я не испугался, просто… маху дал. Он кричит на меня по-русски: «Оказывается он не имеешь право!» Я сначала не понял, потом додумался, — искренне признался Балапан.
Это выражение Балапана: «Оказывается он не имеешь право»— в виде шутки по сей день бытует среди жителей Акмолинска.
Вскоре после этого события комитет был переизбран. За короткий промежуток времени в Акмолинске было столько собраний, выборов и перевыборов комитета, что всех не упомнишь…
Собраний было очень много, а власти — никакой. Управлял уездом не комитет, бесконечно переизбираемый, а прибывший от правительства Керенского комиссар. Но и его власти хватило ненадолго. Каждый мнил себя хозяином положения, никто никому не подчинялся. Суду было не на что опереться, малочисленная милиция оказалась бессильной.
Вся свора царских чиновников: волостные управители, приставы, крестьянские начальники — продолжали жить припеваючи. Смещённые с должности, и то не везде, они жили на прежних местах, не испытывали никаких затруднений. У нового правительства не было и мысли о том, чтобы наказать этих кровопийц за бесчинства в прошлом. Ведь совсем недавно, год тому назад, когда была объявлена мобилизация на тыловые работы, когда народ восстал против несправедливости, эти подлые живодёры-чиновники драли три шкуры с обездоленных казахов.
До глубины души угнетала нас их теперешняя безнаказанность. Мы хлопотали, бегали, требуя возмездия, и всё впустую, наши жалобы шли на ветер.
В 1916 году на Спасском заводе, в селе Алексеевке, обещая освободить молодёжь от мобилизации, нагло брали огромные взятки начальники Гоякович и Орлов. Свою добычу они делили с баем Сейткемелевым. Сейчас эти хапуги жили в Акмолинске, и сколько я ни добивался, чтобы их заключили под стражу и судили, всё было впустую. Очень трудно было найти справедливого и власть имеющего судью, способного наказать преступников по заслугам. Каждый жил своевольно. Каждый по-своему понимал завоёванную свободу и стремился использовать её по своему усмотрению. Стоило заинтересоваться причиной того или иного недостойного поступка, как в ответ можно было услышать пренебрежительное:
— Да ведь сейчас свобода!..
В Казахстане повсеместно качали проводиться уездные, областные съезды. В апреле состоялся областной съезд казахов в городе Омске. Представителями от Акмолинска мы направили ветфельдшера Хусаина и Байсеита. На этот съезд на свои средства самовольно отправились два степных льва, толстопузые баи: Жанторе из рода Тама и Олжабай — коржынкульский волостной управитель.
На этом съезде был избран казахский областной комитет.
От редакции газеты «Казах» на съезд приехал из Оренбурга Мержакип.
Вскоре после съезда в Акмолинск прибыли два комиссара: Адилев и Кеменгеров, которые создали уездный казахский комитет. Но вся местная власть по-прежнему была сосредоточена в руках комиссара правительства Керенского.