«Какие они вежливые», — подумал я.
Постепенно с нашим вторжением свыклись и начался разговор с Байтуганом. Притворившись ничего не знающим, я спросил о житье-бытье Жангира. Байтуган безудержно начал восхвалять его за щедрость.
— Однажды для своей суки, которая в первый раз ощенилась, он заколол ягненка, чтобы накормить ее свежим мясом… Когда он отдавал зекет,[81] то сам лично отсчитывал сто лошадей и каждую сто первую лошадь, пусть это будет самый драгоценный конь, без колебания отдавал мулле… Во время жертвоприношения он всегда забивал крупного вола. И слугам своим раздавал скот, чтобы и они приносили его в жертву. Щедрее этого дворянина еще никого не было на земле…
Когда Байтуган кончил возвеличивать своего хозяина, я начал ругать Жангира, раздразнил и совсем доконал бедного Байтугана!..
Дождь шел всю ночь… Мы с Мукаем, скорчившись, без постели лежали в юрте. Спозаранку старуха опять начала ругать нас и с остервенением выбросила на улицу нашу упряжь, внесенную на ночь в юрту… Я проснулся от зычного голоса старухи и начал собирать сбрую.
— Посмотри на них, дугу и хомут внесли в юрту! Не ужели кто-то позарится на этот хлам?! — кричала старуха.
На водопой я водил коня сам и прошел нарочно вблизи от аула Жангира. Раньше я слышал, что у дворянина есть неописуемой красоты дочери. Мне захотелось увидеть их, вот почему, пустив коня пастись, я долго лежал у реки, вблизи белоснежной юрты…
К полудню мы уехали. После ночного дождя дорогу развезло, лошадь еле тянула телегу и поэтому мы шли пешком. К вечеру добрались до Шоптикуля. Возле озера мы повстречались с тремя всадниками, жигитами из аула, в котором мы хотели сегодня переночевать. В этом ауле жили казахи из рода Тока. Три жигита долго ехали рядом с нами. Один из жигитов, Абиш, 1917 году, когда здесь проводили аульные собрания по выборам в комитеты, встречался со мной. Свесившись с седла, он долго глядел на меня, но так и не узнал. Жигиты уехали своей дорогой.
Поздно вечером мы приехали в аул Бейсембая на Шоптикуле. Утром пили чай в юрте одного из сыновей Бейсембая по имени Бексултан. Во время чаепития зашел с улицы молодой жигит и разговорился с нами. Почему-то ему захотелось посмеяться надо мной. Я притворился наивным простаком, жигит клюнул на эту удочку и обрадовался безмерно.
В юрте сидел беркут. Глядя на него, я спросил:
— Это что за птица такая, не филин ли? Жигит досыта насмеялся и спросил меня:
— Разве в нашем краю не бывает беркутов?
— Говорили, что бывает… Я не представлял его таким… Он чем питается, пшеницей?
Жигит громко расхохотался.
— А где он живет? Наверное, в этом озере обитает? — продолжал я.
Вдоволь насмеявшись, жигит объяснил:
— Мы его поймали в горах Карт… Они там гнездятся!
Этот аул зимовал возле невысокой сопки Карт, всего в полутора верстах отсюда.
— Ой-бой, видимо, Карт — недосягаемая гора?
— Да, до вершины ее не доберешься верхом на лошади!
— А для чего вы беркута держите? Он вам яйца несет? — продолжал я разыгрывать жигита.
— Да, мы его заставим нести яйца! — отвечал довольный жигит.
Из аула мы уехали неузнанными. На расстоянии окрика от этого аула стоял аул Кошмагамбета, на берегу озера Жаманкуль. Аул готовился к откочевке. Здесь жили две старшие двоюродные сестры моего отца. Не поздороваться с ними, проехать тайком я считал для себя непозволительным. Аул, свертывающий юрты, в суматохе откочевки не обратил на нас внимания. К этому времени как раз подъехал Абиш, встретившийся с нами вчера на дороге. Он все еще не узнавал меня. Я отвел его в сторону и назвался.
— Теперь ступай к моей сестре и расскажи обо мне. Только пусть она не плачет, когда будет здороваться. Пусть сделает вид, будто не узнает меня!
Сестра разбирала юрту. Абиш подошел к ней, что-то сказал, и они вдвоем направились к нашей телеге. Подойдя ко мне, сестра не удержалась и громко зарыдала!..
Моментально все аулы, находящиеся на берегах Шоптикуля и Жаманкуля, узнали о моем появлении. Кто на лошади галопом, кто пешком заторопились в аул, чтобы повидаться со мной. Дальше скрываться я уже был не в состоянии.
Пообедав, напившись кумыса, мы запрягли в телегу двух отборных упитанных жеребцов и помчались дальше. По пути встретили едущего из города купца, полутатарина. С ним были два жигита из нашего аула, работающие у него по найму. Жигиты проехали мимо, не узнали меня. Нас сопровождал паренек из аула Кошмагамбета. Мы посылали его вдогонку за жигитами из нашего аула, чтобы он тайком от купца сообщил им обо мне.