— Жена моя мне предана.
— Ее вы тоже недооценили, милорд. Натали очень на Вас обижена, но не это главное. Она все сделает, чтобы спасти судьбы детей, и если я пообещаю ей защиту и безбедное существование, она будет против Вас свидетельствовать, — Изабель видела, как во взгляде его потухает уверенность, и буквально собственным сердцем чувствовала, как душа его сжимается от страха. — Итак, что мы имеем? — продолжала она. — Два свидетеля и многочисленные письма с подтверждением Вашей вины. Вы на волоске от смерти, милорд.
Он молчал недолго, глядя в пол, очевидно, раздумывал о чем-то. Пенни, наблюдая издалека, но, не слыша разговора, на всякий случай призвала охрану чуть ближе. Но нападать мужчина, конечно, не собирался.
— Вы бы не стали мне всего рассказывать, если бы хотели меня казнить, — Виктор действительно был умен, и Изабель была рада, что ей достался такой непростой оппонент. — Чего Вы хотите?
Изабель улыбнулась, она любила, когда говорили по делу.
— Я хочу, чтобы вы пожертвовали на новый госпиталь, который я начала строить весной, — сказала она. — И чтобы продолжали быть честным и истинным северянином, служа в моем Совете, — Изабель помнила урок, который преподал ей Ричард: у правителя всегда должен быть противовес, иначе решения его станут деспотичными. А деспоты долго не живут. — Но я хочу, чтобы Вы перестали плести против меня интриги с лордом Генри и смирились с моим положением королевы. Я буду править Севером долго и справедливо. А после меня будет мой сын. Вы этому отныне будете лишь способствовать.
Он был удивлен тому, что она оставляет его на службе, ведь мужчина был абсолютно уверен, что королева хочет от него избавиться. Для советника было приятным открытием, что королева рассудила иначе.
— Вы будете докладывать обо всех заговорах, которые плетутся за моей спиной, — закончила Изабель. — В противном же случае мне придется использовать Ваш секрет против Вас.
Он ответил не сразу. Казалось, выбор очевиден: позорная казнь или жизнь, любимая служба, власть и свобода. Но все же он долгое время не был уверен в королеве, власть ее все мучила его, казалась незаслуженной, достигнутой обманом и интригами.
Но именно в этот момент, когда его секрет открылся ей, Виктор вдруг понял: она была не просто женщиной, которых, как он был уверен, нельзя допускать до власти. Она была правителем, правителем справедливым и сильным, какой и нужен был Северу. А то что она женщина… Ну и пусть. Это второстепенно. Так же второстепенно, как и его наклонности, на которые Изабель закрыла глаза, ведь он был хорошим советником.
Королева с придыханием ждала его решения. Она могла бы его казнить и найти на его место не менее умного и талантливого человека, ведь Изабель искренне полагала, что незаменимых нет (хотя и предпочитала иметь дело с проверенными людьми, от которых знаешь, чего ожидать), но еще одна казнь в самом начале правления — не лучший показатель.
Виктор медленно опустился на одно колено, склонив голову. Она сдержала улыбку и едва заметно с облегчением вздохнула. Мужчина взял ее руку и прикоснулся к нежной коже губами, заглянув ей в глаза.
— Отныне я на Вашей стороне.
— Вы приняли единственно верное решение, — она улыбнулась ему и разрешила подняться.
— У вас получилось, Ваше Величество, — радостно сказала Пенни, когда они возвращались в замок.
— Да, кажется, да, — Изабель была довольна. — Но следить за ним я не перестану. По крайней мере первое время.
— Мудрое решение.
Вечером втайне от всех королева приняла у себя доктора, и пусть такого рода осмотры ей всегда казались неловкими и постыдными, Изабель все-таки решилась.
Доктор был мужчина уже в возрасте, с бородой и в очках, шевелюра его была спутана и не в лучшем виде, и образ его смешил королеву. Однако она сдерживала улыбку, плотно сомкнув губы.
Пенни, как и всегда, была подле нее, во взгляде ее тоже читались смешинки.
— Почему у Вас возник подобный вопрос, Ваше Величество? — спросил он после осмотра, когда Изабель оделась.
— Последние роды были тяжелые, я долго не могла оправиться. После них я более не смогла подарить королю наследника.
— А сейчас?
— А сейчас я хочу быть абсолютно уверена в своем здоровье, — она строго одернула его за вольность, и мужчина тут же склонил голову, как бы извиняясь.
— Вы абсолютно здоровы, Ваше Величество и могли бы еще выносить не одного ребенка. Таков мой вердикт.
— Почему тогда более трех лет я не могла забеременеть?
— Много причин может быть, Ваше Величество, — он пожал плечами. — Мои коллеги в основном склонны думать, что невозможность забеременеть — вина только лишь женщины. Я полагаю, здесь следует и на мужское здоровье обращать внимание.
Изабель кивнула и поспешила выпроводить доктора, за осмотр она заплатила ему большие деньги, и между строк подразумевалось, что он никому об этом не скажет.
Когда они с Пенни остались вдвоем, королева легла на кровать, и устало вздохнула. Радости из-за хороших новостей не было, какой толк был в том, что она в состоянии еще родить, если все обстоятельства складывались против?
— Вас что-то тревожит, Ваше Величество?
— Ляг со мной, Пенни, — попросила Изабель, похлопав ладонью по кровати. Фрейлина, послушавшись, устроилась на кровати напротив нее. Королева открыла глаза и улыбнулась. — Помнишь, как мы так же спали перед моей свадьбой в старом дворце?
— Помню, Ваше Величество. Я тогда жутко замерзла на той софе, и Вы меня положили рядом с собой.
— А ты учила меня ублажать мужчин, потому что я до обморочного состояния боялась первой ночи, — Изабель рассмеялась. — Я тогда так Эдварда любила, что у меня голова кружилась от одной мысли о нем, — улыбка спала с ее лица, и она глубоко задумалась. — Так сильно я уже не полюблю.
— Почему? — спросила Пенни, подкладывая руки под щеку, чтобы было удобнее. — Мы не можем знать, что будет.
— Я себе не позволю больше любить так, как его любила. Я ведь им жила и дышала, а он потом этот воздух взял и забрал. Знаешь, Пенни, в ночь его смерти мы поссорились, и он мне сказал, что женился много лет назад совсем на другом человеке, и был прав. Мне кажется, в тот момент, когда я узнала об его первом предательстве, прежняя я умерла. Такая любовь застилает разум и делает человека уязвимым, а потом вдруг кончается и разрушает. Я себе не могу сейчас такое позволить. Так смешно, — она горько усмехнулась. — Я королева, тысячи жизней в моей власти, а такого простого удовольствия, как полностью забыться и полюбить, я не могу познать.
— Вся любовь заканчивается, так Вы думаете?
— Познать все эти тайны любви человечеству не удастся и через сотни лет, Пенни. Люди никогда не узнают ни что такое любовь, ни сколько она живет, ни почему погибает. А любовь все так же будет подчинять себе и ломать людей снова и снова. Так будет пока жив род человека.
Изабель думала об Эдварде, и ей вдруг впервые по-настоящему захотелось заплакать от скорби по мужу, по тому Эдварду, которого она когда-то полюбила. Тот мужчина сделал ее счастливой, от него она родила троих прекрасных детей, благодаря ему она улыбалась и ради него была готова даже грудью на скалы прыгнуть. Она любила его безмерно, и как сейчас была уверена, он тоже любил ее с такой же силой. Слезы защипали нос, но заплакать она себе не позволила.
Они с Пенни молча лежали на кровати и слушали, как в камине потрескивают бревна, и Изабель почти уснула, но в тот момент, когда глаза ее уже закрылись, в покои постучали. Сон тут же улетучился.
Пенни встала и вышла ненадолго, а затем вернулась с письмом в руках.
— Мне пришло письмо, Ваше Величество. Но оно, как мне кажется, совсем не мне адресовано.
Пенни улыбнулась и, подойдя к кровати, протянула Изабель конверт. Она сконфуженно взяла вскрытое фрейлиной послание.
— Я Вас оставлю, Ваше Величество.
Любовь моя,
Уже так много времени прошло с момента нашей разлуки, но я о тебе думаю каждый день. Я все с тем же волнением вспоминаю твои голубые глаза, похожие на чистое небо в то ранее утро, когда ты впервые позволила себя поцеловать. Там, у озера, помнишь?