Плотовщик поспешно сбросил сапоги, снял единственную часть одежды, прикрывавшую его тело, и не прыгнул вниз головой, а с легким отвращением плюхнулся в воду.
—.. Плють! — сказала река и сомкнула свои волны над головой безрассудного пловца.
«Какой я осел! — Дюла выплыл на вспененную поверхность. — старик же говорил, что тут сразу глубоко». И поплыл к другому берегу.
Но вода действительно оказалась теплой, и Плотовщик с удовольствием ощущал бархатные объятия реки. Он немного проплыл вниз по течению, немного вверх, потом, забравшись в лодку, тщательно вытерся и решил, что если не гору свернуть, то что-нибудь сделать все-таки надо. И он пробежался до шалаша, хлопая полотенцем по облеплявшим его комарам.
— Ну, как купанье? — спросил старик.
— Дядя Матула, что будет на завтрак?
— Студень. Остатки ухи в котелке за ночь застыли, как студень. И еще жареный хлеб… — Матула сделал широкий жест, означавший примерно, что ни в одной поваренной книге вкуснее лакомства не найти.
Жареный хлеб слегка попахивал дымком, но уж рыба была восхитительна, а студень так и таял на горячем хлебе. Они ели молча.
— Есть еще, дядя Матула?
Матуле пришлась по душе скрытая похвала мальчика.
— Ну, а я что говорил?
— Дядя Матула, так вкусно — язык проглотишь. Тете Нанчи и маме Пири далеко до вас!
— Все останется между нами! — Старик поднял свой корявый палец в знак того, что он не хочет разглашать тайны своего поварского искусства.
— Можно еще?
— Раз есть…
— А живот у меня не заболит?
От свежей рыбы живот еще ни у кого не болел.
— Дюла ел, пил и не замечал, что деревья уже отбрасывают не такие длинные тени, потому что вдали над камышами в ярком сиянии встает солнце.
Матула приготовил рюкзак.
— Двуглазку повесь на шею, комариную мазь сунь в карман. Мы пойдем в камыши, чуток оглядимся. Пса я не буду привязывать, он уже прекрасно усвоил, что разгуливать ему не положено. Здесь оставайся! — прикрикнул он на насторожившуюся собачонку. — Здесь оставайся, а не то я раскрою тебе череп на две части!
Серку испугала угроза раскроить череп на две части. В прошлый раз на четыре, теперь на две. Тяжелая судьба бедного пса. Но получив остатки студня, он лишь одним глазком косился на удаляющихся людей.
— Мы переправимся через реку. — Матула махнул в сторону лодки. — У разлива есть шалашик. Вот из него и поглядим, что творится вокруг.
Противоположный берег напоминал этот, но трава была совсем непримятой, и тропку приходилось нащупывать ногой. Оглушительно вопящая птичья армия теперь уже не пугала Дюлу, — он выискивал в ней незнакомых птиц.
Потом они свернули от дамбы в сторону. Там в заросли камыша уходила узкая протока, и к иве была привязана лодка. Матула взял в руки вместо весла длинный шест.
— Им легче управляться. Тут мелко.
Отталкиваясь шестом, они поплыли по извилистой протоке.
— Не мешало бы тебе намазаться своей мазью.
Дюла послушался. В камышах еще было сумрачно, и вперед было видно всего на несколько метров, но мальчик чувствовал, что, как ни извилиста протока, движутся они в одном направлении. Вода была настолько мелкой, что лодка порой цепляла за илистое дно. Раздосадованные комары улетали обратно в свою засаду, убедившись, что человек с таким отвратительным запахом не съедобен. Покрыв себя слоем лимонной мази, Плотовщик мог спокойно наслаждаться утренним катанием на лодке.
Кое-где в камышах прятались птички, но они не взлетали, а в одном месте Дюла увидел на воде красивые цветы с мясистыми листьями.
— Кувшинки, — указал на них Матула.
Такое название показалось Плотовщику слишком прозаическим.
— Эти чудные цветы?
— Называют их и белыми лилиями. Но пока лепестки не раскроются, они похожи на кувшинчики.
Дюле нечего было возразить.
«Кра-а-а… ракака…» — прокричала над ними цапля, испуганно оттолкнувшись ногами от ветки большой ивы.
— Холера возьми твои тощие ноги! — пожелал ей Матула. — Напугать нас вздумала?
Потом из камыша вылетели кряквы.
— Теперь надо плыть тихонько. Скоро будем на месте.
— Здесь высадимся?
— А где же. Собирай вещи. Только не шуми.
На берегу виднелось нечто вроде тропки, но на ней поблескивала вода.
— Иди за мной след в след и нигде не останавливайся. Это тебе не по парку гулять.