— Настоящий великан! — воскликнул Плотовщик, провожая орла взглядом. — Улетел…
— От одного крыла до другого — поболе двух метров, — отозвался Матула. — Сейчас он полетел к Драве; я еще не видел, чтобы он здесь охотился. Хотя, может, он и тут промышляет. Видишь ту чащобу?
Дюла положил на колени бинокль, так как орел растаял в голубой дали.
— Как бы мне хотелось посмотреть на орла вблизи!
— Ближе, чем сейчас, еще можно, а совсем вблизи не получится. Ни с воды, ни с суши не подберешься: на лодке туда не доплывешь, а пешком к тому старому дереву не подойдешь — увязнешь в топи. Эта птица хорошо знает, где она в безопасности… Ну, а сейчас взглянем-ка на наших раков.
Матула быстро извлек из воды свое «решетцо».
— Вот это да! — воскликнул мальчик, увидев, что в небольшом сачке копошилось много раков.
— Кидай их в корзину! — скомандовал Матула, держа перед Дюлой сачок.
— Я? — испугался Плотовщик. — Я?!
— Кто же еще? Я же держу сачок. Только не трогай их за клешни. Бери за спинку, у хвоста. Да не съедят они тебя, не бойся! Это мы их будем есть.
Руки у Дюлы дрожали, но он уже усвоил, что Матулу нужно слушаться. Первого рака он взял так, словно это был кусок раскаленного железа, и сразу бросил в корзину, едва рак пошевелил хвостом.
— Не бойся, это он играет.
«Черт бы побрал такие игры», — подумал перепуганный Плотовщик, однако чем дальше, тем все смелее и смелее брал он в руки и бросал в корзину, на подстилку из травы, представителей рачьего племени.
— Вот из-за них тут и нельзя удить рыбу! Ну да мы с ними разделаемся! — погрозил старик и вновь опустил свое приспособление в воду.
— А что, тут еще остались раки?
— Вот сам увидишь.
Через несколько минут был извлечен новый улов, правда, на одного рака меньше.
Когда наконец сачок был извлечен в последний раз, рядом с солидно потрепанной лягушкой лежал один-единственный рак, но зато он был намного крупнее всех остальных.
— Это ихний король! — пошутил Матула. — Ну, коли ловле конец, так и всем королям тоже. А что у нас за рыба в садке?
— Один лещ, зато крупный.
— Оставим его здесь до завтра. А завтра днем, если будет охота, и за него возьмемся. Ты завтракал?
— Поел сала.
— Правильно. А меня хорошо попотчевала Нанчи. Даже чаем с ромом угостила. Ром был хорош! Однако неплохо будет, если мы пораньше пообедаем. На обед приготовим раков и поедим то, что послала Нанчи.
Когда сачок снова вытащили, он был пуст.
— Что ж, пожалуй, можно идти. Наверно, тебе хочется прочесть письмо да и ружье посмотреть. На редкость хорошее ружьецо, это уже точно!
Серка затанцевал вокруг них; когда же Дюла со словами «Смотри, Серка» показал ему корзину с раками, тот сначала было весело затявкал, но, заглянув в корзину, отпрянул назад, заворчал, а потом принялся сердито лаять.
«Гав-гав, — словно говорил он. — Пакость какая!» — Кстати, письмо в кармане рюкзака, — проговорил Матула. Письмо было написано на вырванном из тетрадки листке крупным размашистым почерком дяди Иштвана. Он писал:
Поздравляю тебя, племянник, с сомом. Признаюсь, я не поверил бы, что ты обладаешь такими способностями. В прошлый раз у меня не было времени написать тебе письмо, делаю это сейчас.
Тетя Нанчи очень хотела бы, чтобы ты приехал на пару деньков к нам домой, но я говорю тебе: оставайся там столько, сколько захочешь. У тебя своя голова на плечах. Если до пятницы ты не вернешься, то в субботу в четыре часа утра будь у моста, на дороге, телега будет тебя ждать. Встретишь на станции Кряжа, и милости просим с приятелем к нам, потому что тетушка Нанчи проклянет вас, если вы не отведаете ее праздничного обеда. А потом можете отправляться на все четыре стороны! Привет!
Твой дядюшка Иштван.
Дюла улыбался, читая письмо, потом положил его на полку, рядом с письмом Кряжа.
— А где этот мост, дядя Герге?
Тут, ниже, на Зале. Не очень далеко. За полтора часа вполне можно добраться.
За полтора часа… — повторил Плотовщик, прикидывая, что же тогда, по мнению Матулы, «далеко». — Дядя Иштван пишет, чтобы мы были там к четырем часам.
Он и обо мне пишет?
Нет… Но как я один найду это место?
— Очень легко. Пойдешь по берегу, пока не доберешься до моста. Другого пути туда и нет, потому как с одной стороны — река, с другой — чащоба. Только по дамбе. В два часа выйдешь — и аккурат попадешь ко времени. А ну, замолчи, Серка, не то заработаешь по загривку! Не смотри на раков, коли они тебе не по нутру.
«В два часа выйдешь…» — соображал Плотовщик. — В два часа!.. И так вот просто: «попадешь ко времени». А если и луны не будет? — Он снова заглянул в письмо. Никакого сомнения — дядя Иштван ясно выражается и пишет: «…в четыре часа утра будь у моста». — Да, «будь у моста»! Ничего себе!»