Неожиданно тишину разбил звук ломающегося дерева. Дверь в боку осадной башни слетела с петель, осыпав землю дождём щепок, когда поддался державший её на месте засов.
Из башни вылетела свирепая рыжебородая дварфийка, с разгона бросившаяся в атаку. Ярко-рыжие локоны развевались у неё за спиной, придавая ей облик разъярённой медузы. Хоть Даг и застыл на месте от неожиданности, он вспомнил эту женщину. Его налёт оборвал её свадебный пир и оставил её мужа лежать мёртвым из-за многочисленных ран. Увидев, как яростно приближается женщина, Даг подумал, что вполне мог оказать тому дварфу услугу, когда убил его.
Потом потрясение прошло, а ему на смену явилась злость. Это чувство затопило его растерянный разум. Гром примерно пятидесяти пар дварфийских сапог, рёв и крики яростных нападающих, удары топора по мечу, запах крови и уже погибших тел, и острый, медный привкус страха.
Даг резко развернулся и выхватил меч из ножен ближайшего к нему солдата. Он не обращал внимания на разразившуюся вокруг битву, разыскивая взглядом подарок, который так любезно преподнесла ему сестра.
Найти паладина было несложно. Его светлые волосы отражали слабый свет умирающего дня, а его молодой, сильный баритон распевал гимн Тира. Даг стиснул зубы. Он знал этот гимн и мог бы петь вместе с Алгориндом, если бы пожелал.
Но он пожелал вырезать эту песню из горла рыцаря.
* * * * *
Никогда Алгоринд не видел подобных метаморфоз на лице смертного. Когда жрец Цирика посмотрел на рыцаря, сами жизнь, тепло и человечность покинули его лицо.
Даг Зорет поднял меч и медленно прижал его ко лбу в салюте, не отрывая взгляда от глаз Алгоринда. Серебряный клинок потемнел и начал сиять. Фиолетовый огонь заплясал по краям лезвия, бросая зловещие тени на острые линии и впадины лица последователя Цирика.
— Ты клялся сражаться со злом, мальчик, — сказал Даг Зорет голосом, который был похож не на голос единственного смертного, а на хор гневных сущностей. Голос легко перекрыл шум битвы и достиг Алгоринда как жадная, незримая рука. — Сейчас ты осознаешь, насколько наивны были твои устремления.
От силы этого зла, этой ненависти, у паладина от лица оттекла кровь, но он поднял меч, повторяя салют Дага Зорета, и бросился вперёд, чтобы встретить атаку жреца.
Чёрное и фиолетовое пламя метнулось вперёд. Алгоринд парировал, высек искры. Он стал наступать, не отрывая глаз от этого нечеловечески злого лица, нанося мечом рубящие и колющие удары, играясь с клинком жреца и заставляя его обороняться. Выбора у него особого не было. Нечистый огонь придавал оружию жреца невероятную скорость и силу, сполна возмещая различие в их физической форме и умении. Алгоринд сражался с более умелыми врагами, но никогда не встречался с настолько опасным противником.
Эта победа, если ему суждено победить, будет принадлежать не самому юноше, а Тиру.
* * * * *
Бронвин прикрыла глаза Кары от вспышки фиолетового огня и ужасающей ярости бушующего всего в нескольких футах поединка, и — самое страшное — от воплощённого зла на лице Дага Зорета. Она подхватила Кару на руки и начала подниматься.
— Нам надо уходить, — прошептала она.
Девочка вывернулась из её объятий.
— Я его не оставлю, — настаивала она. — Я не могу! Это моё право — увидеть, что случится!
Бронвин вспомнила собственное отчаяние во время осады Оплота и поняла, что не может лишить этого Кару. Впрочем, уйти они тоже не смогли бы, даже если бы захотели. Их прижали ко внутренней стене, а на пути к бегству бушевало сражение.
Чистый баритон раздался среди звуков битвы, сначала негромко, а потом набрал силу и глубину. Хотя Бронвин не видела лица паладина, она была уверена, что на нём виднеется привычное выражение абсолютной веры, и у неё были причины считать, что справиться с Алгориндом будет нелегко. Алгоринд пел, пока сражался, призывая Тира с истовой верой в то, что злу недолго осталось торжествовать.
Медленно, поначалу незаметно, стал меркнуть свет, окружавший клинок Дага Зорета. Огонь Цирика гас перед властью Тира. Фиолетовый свет начал мерцать, а потом исчез. Через несколько мгновений в руках жреца оказался самый обычный меч.
Тремя ловкими движениями Алгоринд обезоружил Дага Зорета. Ещё один удар швырнул жреца на землю. Кара закричала, когда её отец рухнул, а и без того чёрные одеяния его веры потемнели от крови.
— Он убивает его! Не позволяй ему убить моего отца!
Бронвин отреагировала на боль в голосе девочки. Арфистка бросилась вперёд и прыгнула на спину рыцарю. Она запустила руку в его вьющиеся светлые волосы. Одним быстрым движением она выхватила нож и приставила его к горлу рыцаря.