— Конечно, испугался, балда пещерная! — возмутился Луэазаэр. — Видел, как он разговаривает с Эллис? Еще не хватало мне такого счастья!
— Мог бы просто сказать, и всё. — Гном деловито чесал подмышку.
— Такие, как он, намёков или вежливых слов не воспринимают. — Эльф даже не отреагировал на поведение соратника, настолько сильно был возбуждён от случившегося. — Еще, упаси Алис, решил бы, что я кокетничаю. Или решил бы, что я не сильно обиделся, и взялся доставать дальше. А так я продемонстрировал искреннее возмущение от такого оскорбления и отбил ему охоту общаться со мной.
— Хитер ты, остроухий. — Дидрик тяжело вздохнул. — Вот бы и мне придумать что-то такое, эдакое. Достал он меня.
— Тебя-то он с гномихой не спутает, — согласился Луэазаэр.
— Ну, если бы видел наших гномих, то мог бы и спутать, — задумчиво пробормотал Дидрик, пока эльф пытался прийти в себя от такого откровения. — У нас они очень суровые. А еще бороду и усы часто имеют. Но не вариант. Гномихи явно не в его вкусе.
Пятый день путешествия
— Следует отметить, что знаменитый лорандский поцелуй был придуман отнюдь не в Лоранде. Лорандцы вообще склонны преувеличивать свои способности в общении с прекрасным полом.
Эллис как раз повернулась спиной к Дозвалю, чтобы взять точильный камень, потому он не увидел, как нервно дёргается её левый глаз.
— Вы слишком напряжены, любезная Эллис! — Принц сидел уже очень близко к девушке. — Вам следует расслабиться. На центральном тракте Лоранда никто не нападёт на нас.
— Вам не кажется, что причина моего напряжения немного не в этом? — уже несколько нервно спросила Эллис, надеясь, что хоть этот намёк дойдёт до ушей принца. Но либо Дозваль не понял, либо понял, но предпочел проявить настойчивость.
— Я понимаю, ведь в вашем ордене, наверняка, есть определенные правила. Вы блюдёте целибат?
— Никакого целибата в ордене Защитников нет. У многих рыцарей постарше есть семьи и дети. — Девушка изо всех сил старалась успокоиться, чтобы не поставить надоедливому принцу фингал под глаз.
— Тогда не вижу никаких проблем! — Дозваль радостно рассмеялся. — Кстати, чрезмерная… сдержанность тоже не всегда полезна, любезная Эллис. Иногда нужно расслабляться. Даже героям.
— Я не героиня. Я ревнитель преданности ордена Защитников. Мои деяния не есть подвиги, а работа.
— Вы снова переходите на такой официальный тон. Знаете, вам это даже идёт, — принц заложил руки за голову, не прекращая улыбаться. — Говорят, самыми страстными женщинами оказываются самые холодные и сдержанные в общении.
— Тот, кто это сказал, не знает жизни, — тем же тоном ответила Эллис.
— А лорандские влюблённые очень хорошо знают! — поспешил сменить тему Дозваль. — Слышали про их сокращения? Есть одно, крайне забавное. Если нужно быстро и незаметно передать возлюбленной или возлюбленному предложение о встрече, они говорят «чмок-чмок у Алькова». Имеется в виду Альков Влюблённых. Забавно, да?!
— Обхохочешься. — Эллис стиснула зубы. Руки уже чесались схватиться за меч. К счастью для принца, он, видимо, чуя опасность, поспешил попрощаться и скрыться с глаз.
— Два дня. Осталось только два дня, — воительница тяжело вздохнула.
Ночь с пятого на шестой дни путешествия
Эллис шла в густом тумане, где она даже не видела своей руки, поднесённой к лицу. Шла наугад, надеясь выбраться хоть куда-нибудь. И вот, туман начал рассеиваться.
— Родовой замок? — Девушка остановилась, как вкопанная, видя места, где когда-то выросла. Вот высится серой громадой твердыня её отца. Вот деревня, разместившаяся у подножья холма.
И дети, играющие дети. Почему на улице нет ни одного взрослого? Эллис не знала. На её глазах две девочки держали скакалку, мерно вращая её, а третья прыгала. И они что-то говорили. Эллис подошла ближе, чтобы услышать.
— Раз-два, Дозваль придёт. Три-четыре, тебя заберёт. Пять-шесть, будь ты готова. Семь-восемь, чмок-чмок у Алькова.
— А-а-а!!! — заорала Эллис в ужасе и… проснулась.
Девушка тяжело дышала, поднявшись из спального мешка в своей палатке.
— Всего лишь сон. Дурной сон, — прошептала она и уже хотела снова заснуть, но что-то подсказывало ей, что спать нельзя.
— Нельзя засыпать. Нельзя засыпать. Иначе он придёт. — Воительница дрожала мелкой дрожью, закутавшись в походный плащ.
Шестой день путешествия
— Тут опять какой-то кристалл нашёл в своей сумке. Странно. Я ведь даже в деревню не заходил, — Хит с удивлением смотрел на звуковой кристалл.
— Сказал же, что выкинешь. Забыл? — хмуро поинтересовался Дидрик.
— Я точно выкинул! — возмутился вор.
— Дай сюда. — Тристан взял предмет спора у Хита и активировал его.
— Два дня-а-а! — прошипел зловещий голос из кристалла.
— Не знаю, чья это тупая шутка, — маг с подозрением покосился на вора, — но второй раз уже не смешно.
Тристан размахнулся и выбросил кристалл в кусты, мимо которых как раз проезжала команда.
— Эх, я уже предложил оставить и продать его, — тихонько вздохнул Дидрик, но решил, что странную штуку лучше бросить в кустах.
Эллис выглядела странно, будто не смогла выспаться за ночь. Девушка всё еще куталась в плащ и смотрела диким взглядом.
— Что случилось, Эллис? — спросил Тристан, подъехав ближе.
— Нельзя засыпать. Он придёт. Нельзя засыпать, — бормотала она.
— Как же её это уже достало, — с сочувствием заметил Дидрик.
— Она больше всех общалась с Дозвалем. И вот результат, — Хит задумался, и раздумья его были невесёлыми.
— А ведь впереди еще два дня. — Луэазаэр тяжело вздохнул. После того случая Дозваль всё равно полез к нему с беседами. Этого юношу ничем не проймёшь. Даже Пушистик спустя некоторое время перестал его отпугивать.
— Кстати, необычная у него карета. Видимо, на заказ, — заметил Дидрик.
— Что в ней необычного? — спросил Тристан.
— Колеса с основанием из красной легированной стали, подвеска из серого чугуна, ось из железного древа. Все материалы дорогие, прочные и довольно гибкие, чтобы выдержать поездку даже по пересеченной местности. Эта карета больше похожа на боевую машину, чем на средство передвижения одного принца. Проедется — мало не покажется. — Гном пожал плечами и приложился к заветной фляжке.
Ночь с шестого на седьмой дни путешествия
— Нельзя засыпать. Нель… зя… засы…
Эллис оказалась в длинном коридоре, заполненном белёсым туманом. Девушка дико смотрела по сторонам в поисках выхода.
— Вот ты и заснула, любезная Эллис! — С одной из сторон, словно материализовавшись из тумана, появился Дозваль. — Теперь я зачмокаю тебя до смерти!
— Нет! Нет! Только не это!!! — в панике закричала Эллис, убегая по коридору, но конца ему не было. Коридор словно удлинялся. И, чем быстрее бежала девушка, тем длиннее он становился.
— Куда же вы, любезная Эллис?! Останьтесь! У меня очень… нежные и чувственные пальцы! — И правда, пальцы на правой руке Дозваля стали очень длинными и гибкими, словно он надел на руку чудовищную перчатку. — Все мои дамы не жаловались ни разу!
— Нет! Нет! Пусть лучше будут Продавшиеся во главе с магистром! Только не ты-ы-ы!!! — вопила Эллис, улепётывающая уже практически на четвереньках.
Тут девушка почувствовала, как её щеку обожгла пощечина. Довольно сильная пощечина…
— Просыпайся, Эллис! — Габор замахнулась во второй раз, а девушка-рыцарь сглотнула в ужасе. Судя по ощущениям в правой части лица, «легкая пощечина» Габор останется следом еще дней на пять, если сама Эллис не применит лечение своей Волей.
— Это сон! Просто дурной сон! — поспешила объяснить она.
— Такой сон, что ты на четвереньках вместе с палаткой пыталась удрать из лагеря? — варварка грозно прищурилась.
Вместо ответа Эллис взвыла от отчаяния в голос, прижимаясь к могучей груди боевой подруги.
— Ну-ну, успокойся, — Габор легонько (на этот раз действительно легонько) похлопала её по спине. — Я понимаю, в последние дни всем нам пришлось нелегко. Но сегодня тебе нужно выспаться. Два дня — это перебор. Если хочешь, я посижу рядом, охраняя твой сон.