Еще эта немертвая стража… Клио вспоминала, как Морриган освобождала их, призывая на помощь полуночные чары. Сестра защищала порождений мира теней – заключенных в немертвой страже демонов-фоморов, и Клио была на ее стороне. Несмотря на недоумение на лице матери, привыкшей использовать духов, теней и демонов в своих целях. Несмотря на брезгливую гримасу Дэмьена, который явно не поощрял действий Морриган.
Несмотря на то, что знакомство самой Клио с фомором едва не обернулась трагедией, когда демон, с которым она заключила сделку в мире теней, после ее воскрешения вознамерился высосать всю принадлежащую ей рассветную силу.
Никто не заслуживал оказаться насильно запертым в клетке – ни прекрасная сладкоголосая птичка, ни невидимый для окружающих, полнящийся тьмой демон.
Но что если однажды перед Морриган встанет выбор между созданиями мира живых и мира мертвых? Что если она выберет не сестру, а мир, пронизанный уже такой знакомой ей магией? Нет. Не может быть. Морри, которая перевернула Пропасть вверх дном и прошла жесточайший ритуал, чтобы вернуть Клио зрение, никогда бы не предпочла ей мир теней. Откуда тогда эти сомнения?
Клио вздохнула. Увы, она не Ведающая Мать. Знание обо всем и вся для нее – недостижимая роскошь.
Веда таяла, таял и окружающий ее лес. Клио оказалась предоставлена самой себе. Одна посреди царства снов. Юдоль Сновидений – так она называла кипенно-белое, многогранное и чуждое пока еще пространство.
Что если это и впрямь целый мир? Или, как сказали бы в книгах, целое измерение? Мир, что застыл между миром живых и миром мертвых. Не зря говорят, сон – это маленькая смерть.
Поежившись, Клио усилием воли поспешила вернуться в реальность. Юдоль Сновидений опадала белыми хлопьями, и в бесконечной белизне она с трудом разглядела застывшую неподалеку фигуру.
Человек в белом.
Клио робко улыбнулась ему. Он, как всегда безмолвно, исчез, забирая с собой Юдоль Сновидений. Затопивший сознание ослепительно яркий свет погас.
Глава 4
Крик банши
Морриган неохотно вскинула голову, отреагировав на стук в дверь, и ощутила мимолетное дежавю при виде замершего в дверях Дэмьена.
– Что-то ты в последнее время зачастил в мою спальню, – не удержалась она от смешка.
– Не обольщайся, я по делу, – мгновенно ощетинился берсерк.
Поморщился – кажется, понял, что перегнул палку. Однако Морриган не дала ему шанса исправить ошибку. Не извиниться, конечно (не его метод), но свести все к грубоватой шутке.
– С каких пор ты стал для Доминика мальчиком на побегушках? – резче, чем собиралась, осведомилась она. – Вроде бы в доме есть дворецкий.
Трудно сказать, изменилось ли что-то в лице Дэмьена с хмуро сдвинутыми к переносице бровями. Возможно, только стужи в серых глазах чуть прибавилось.
– Я отвечаю за безопасность Доминика. Немертвая стража у его дома мало соответствовала моим представлениям о безопасности.
Раз в прошедшем времени, значит, причина нового визита была иной. Морриган вздохнула.
– А на этот раз что?
– А на этот раз регентский совет хочет знать, почему адгерент Высокого Дома О'Флаэрти распустила немертвую стражу, – не без злорадства (вероятно, в отместку) сообщил Дэмьен. – Иди, отчитывайся.
Все в Морриган противилось подобной формулировке. Но ничего не поделаешь.
Они шли бок о бок, в узком коридоре почти касаясь друг друга плечами. Однако больше никаких искр, неоправданной вспышки ярости или полыхающий глаз – алым ли цветом магии или страстным желанием. Один только холод.
Отринув глупую обиду на то, что в отличие от других мужчин, Дэмьена не впечатлила ее эффектная внешность, Морриган пыталась понять: почему берсерка так оскорбила мысль, что они могут стать кем-то большим, чем просто союзниками, принадлежащими одному Дому? Что такого, если она вздумала его поцеловать? Почему он, столь охотно, страстно и жадно отвечающий на поцелуй, в какой-то момент ее оттолкнул? Нет, она искренне не понимала.
Впрочем, и сейчас, и всегда у нее были дела поважней.
Дэмьен провел Морриган до одной из гостевых спален, специально переделанных для заседания Высокого Собрания. Перемены разительны: всю мебель заменили высокие, в полный рост, зеркала, расположенные идеальным кругом.
– Проклятье, – отчетливо произнесла Морриган, вызвав на губах Дэмьена понимающую ухмылку.
Слишком часто за минувшие недели она имела дело с зеркалами.
В этих, к счастью, не застыли души – ни Клио, слава всем существующим богам, ни чьи-либо еще. Однако второй раз за день Морриган ощутила дежавю, когда увидела в их глубинах незнакомые лица.