Прекрасно уживаются в российском военно-историческом калейдоскопе и советские воины, обагрившие своей кровью поля битв в 1941-1945 гг. и сотрудничавшие с врагом генералы Краснов, Шкуро и Власов, белые и красные. Но стоит только украинцам заговорить о воинах УПА, боровшихся в годы войны за независимость своей земли на нескольких фронтах, как тут же мы слышим расхожие фразы о коллаборационизме последних.
У нас – и на самом высоком властном уровне – есть своя прокремлевская «торсида». Министр-украинофоб в сегодняшнем правительстве Украины Д.Табачник по-прежнему ратует за общую историю с Россией. Он хочет слепить ее по кремлевским лекалам?
Даниил Гранин, рядовой участник войны, с болью в сердце говорил: «Надо понимать, что Красная армия, которую пестовал Сталин и которой он занимался, проиграла войну – начисто. Война где-то в сентябре-октябре 1941-го, когда стало ясно, что страна гибнет, превратилась в Великую Отечественную. На войну поднялся народ. Где-то в августе 1941-го я сидел в окопе, мимо нас проходили отступающие кадровые войска; и я, как и наши солдаты-ополченцы, вооруженный бутылкой с горючей смесью, – единственное вооружение, какое у нас было, – выменял за мыло, которое мне мать дала в дорогу, и головку сахара – я выменял винтовку с патронами, с которой я начал чувствовать себя вооруженным солдатом. Что это было?.. Нас отправили на войну, к которой мы долго готовились, страна непрерывно готовилась к этой войне, а нас отправили безоружных – все народное ополчение. Я хочу, чтобы была такая правда о войне, которая не оскорбительна, показывает героизм, действительный героизм народа, который, несмотря ни на что, все-таки победил.
Это та правда, которая не сходится с понятием сталинизм, который сегодня рассказывает, как мы побеждали, а не о том, как мы выстрадали эту победу, как мы проигрывали эту войну, и все-таки нашли в себе силы, чтобы переломить ее ход неслыханной, неоправданной ценой, после которой называть-то ее победой язык с трудом поворачивается…»
И если подвиг советского народа представлен не только фанфарами и салютами в честь Победы, пшенкой и фронтовыми ста граммами, то это, по мнению многих наших современников, исключительно «стрельба по прошлому»? Так в комментарии к статье Юрия Кирпичева (см. ZN.UA, №22.06.2011, «Та война… Когда воюют за родину, штрафбаты и заградотряды с пулеметами не нужны») написал один «товарищ». Значит, он уверен, что, не печатая такие статьи, мы будем воспитывать «незашоренное либерастическими сказками» поколение? С таким подходом мы будем наслаждаться иезуитскими опусами генерала армии Гареева, орденоносного писателя Карпова, благодаря которому маршал Жуков уже, похоже, на пути к святым угодникам. И снова будем читать о «подвиге, который в веках» (кто же поспорит?) и максимум о «крупных неудачах» советских войск, которые отошли на «заранее подготовленные позиции». И тогда нам будет трудно понять, почему же славная РККА понесла потери, несопоставимые с врагом, как немцы дошли до Москвы, Ленинграда, Волги и Кавказского хребта?..
О людях, оказавшихся в оккупации. По различным данным от 3,5 до 4 млн. человек были эвакуированы только с территории УССР на восток, несколько миллионов украинцев сражались на фронтах. Минимум 30 млн. человек оказались под пятой оккупанта. А.Довженко, который прекрасно знал сталинскую Систему, понимал что их ждет: «Прийдуть наші…, і, не розібравшись ні в кому і ні в чому, людей каратимуть за те, що народ просто був під німцями і мусив якось жити, а не повісився увесь чи не був розстріляний німцями».
Сейчас многие рассуждают о подвиге отцов и дедов, спекулируя памятью о них… Поговорим и об этом. Я ранее неоднократно писал, что война была у каждого ее участника «своя». Кто-то всю войну охранял «врагов народа» в Норильске или на Колыме, метался по Карпатам в составе «легендированной» группы НКВД в поисках повстанцев УПА или «лесных братьев» в Прибалтике – вплоть до середины 1950-х. И «заслуженно» получал преференции «участника ВОВ». Вспомним и об изнемогающих от жажды защитниках Севастополя, оставленных на произвол судьбы собственным командованием (генералом Петровым и контр-адмиралом Октябрьским) в конце июня 1942 года, или о тех, кто дрался до последней капли крови в Брестской крепости… Лишь немногие выжили, пройдя войну от первого до последнего дня. Или, как мой дед, генерал-майор Адам Махун, сбивая вражеские самолеты – от Одессы, Севастополя в 1941-1942 годах и до Вены в 1945-м, чудом уцелевший после того, как его самого сбили на Курской дуге… Или же пропавший без вести под Харьковом в мае 1942 года боевой офицер Роман Приймак, брат моего деда, полковника Григория Примаченко. Дед так и не отпросился на фронт с Дальнего Востока, хотя написал несколько рапортов. Но потом воевал на Сахалине и в Маньчжурии с японцами, прошел Корейскую войну. Его отца, Никанора Васильевича, по навету земляков («три сына – красные командиры»!) немцы так избили, что он вскоре скончался…
Вечная память воинам, ценой своей жизни защитившим родную землю. И вселенский позор руководителям и военачальникам, которые довели страну до того состояния, когда ее пришлось спасать столь страшной ценой.