- О, сам Мэт Смит? Недостающая частичка нынче судимых «ТХПМ»?
- Да, - немного помедлив, все же ответил молодой человек.
- А это - ваша спутница? - Это жена Дейнли, - спешно уточнил Мэт. От таких слов мои брови удивленно выгнулись. - Жена? Тогда почему обращенная только пару дней назад? Да и судя по моим данным, не самим Кайлом это сделано. - Я ее обратил. Заскребло осознание внутри меня. - Возлюбленная, значит, - тяжело вздохнула я и пристально уставилась ей в глаза. - Жена, говоришь... Эх, все меньше и меньше незараженных остается... - печально скривилась.
Сколько еще душ, влюбленных и разодранных бродит по земле? Но... и если бы не эти теплые чувства, то отнюдь не было сил перебираться через острые скалы невзгод... - Но, зато это - весело. Не так ли? - решаюсь на продолжение я.
Невольно поежилась девчушка от страха.
Смолчали. - Ладно, прошу следовать за мной. Думаю, к казни успеете, - ядовито захихикала, казалось бы, наслаждаясь уже собственным горем. Вместо слез - смех. Вместо отчаянного крика - улыбка.
Мы вместе идем хоронить наших любимых. Как и ты, Майя, эти шаги - словно по эшафоту. Под гильотину - вот только боль будет вечной. И даже для тебя - теперь она тоже станет нескончаемой...
Рванув вперед, я пронеслась по темному туннелю, словно обезумевшая. Исчезла, подобно тени в полдень.
Вдруг из мрака за моей спиной отделилось четыре фигуры, четыре высоких плечистых вампира и тут же окружили их. Коршуны. Мерзкие коршуны поймали птенцов. И теперь им уж никуда не деться...
Повиновались.
Неспешные, полные сомнений и опасения, шаги - и наконец-то выбрались на террасу. Вдруг замерла Майя, сама того, наверно, не осознавая, завороженно уставилась на солнце. Мое, его, ее, их, наше солнце... Оно одно единственное - такое дорогое и теплое, такое живое, и такое же... вечное... - одно на всех.
- Еще успеешь нарадоваться прелестям упырского нутра. Недолго тебе страдать новообращенной. Как только вся твоя кровь уйдет, заменившись жертвенной, то домом для тебя станет вся земля, а не только Искья, - увлеченно прошептала я и тут же приблизилась к ней. Смотрю на нее, словно на себя. На ту, которая должна я была быть, едва меня обратили: невинная, напуганная, с жадностью познавала бы мир сначала... Но нет, у каждого своя судьба. И я почти век пробыла, не зная, жив ли мой возлюбленный. Ей же - едва обретя общее нетленное будущее, следует отпустить. Так же отпустить, как и мне, дабы потом вечность страдать, ненавидя, кляня свой дар как самое страшное проклятие. - Эх, как давно эти были мучения девственной души. Как давно это было со мной... А теперь я - чудовище, дикое, безумное чудовище, - печальный вдох, отчаянный взгляд...
Чудовище, собственноручно убивающее того, кого смогла так искренне полюбить. Полностью и безвозвратно. Полюбить... То сделать, что уже, казалось, за полтысячелетия бытия, стало просто невозможным. Душа моя к Шону рвется, так же отчаянно, как когда-то к Ферни. И что теперь? Что мне остается? Сбегать из зала суда, дабы не видеть самое страшное? Дабы, будучи самым позорным трусом, удирать прочь, лишь бы не смотреть в глаза жуткой правде, на которую сама подписала приказ?
Невольно, горько рассмеялась над своими жуткими мыслями, но затем вмиг, захлебываясь отчаянием, замерла. Взгляд на Майю... Она меня страшилась. Страшилась. Ту, которая столько лет была матерью этим молодым, новообращенным вампирам, а нынче выглядевшую, как умалишенная мерзкая тварь, способная лишь причинять боль.
Попятилась та. - Ты боишься меня? Боишься? - печально переспрашиваю я, хотя и так знаю ответ.
Тяжело сглотнула девчушка. За и против. Не солгала: - Боюсь.
- Вот и я боюсь, - пооткровенничала я и неспешно прошлась вперед. - Но это - хорошо, хорошо... Очень хорошо, - продолжила, а затем вновь горько захохотала. Ведь и я себя боюсь. И я... ...заберёте Шона - и больше ничего у меня не просите. Не ждите. Хватит с меня. Пустоту на пустоту. С ним уйду и я...
Разворот на месте, закружилась, запорхала, умиленно всматриваясь в небо. "Уйду и я..." - вторилось во мне, словно приговор к освобождению... Резко сорвалась на бег, скрываясь уже в другом узком проходе. Майя и Мэт спешно последовали за мной.
Короткие секунды сверхчеловеческого «шага» - и все мы вышли к нему. К моей обители, укрытию и темнице... Арагонезе.
Замерла я, поджидая новоприбывших у огромных дверей.
- Вот и все, мои дорогие гости, - отрешенный взгляд в их лица. - Здесь я вынуждена вас покинуть. Да будет с вашим разумом солидарна Natura. "...и Бог," - добавила я про себя и тут же исчезла. Растворилась.