*** - Но почему я раньше... никогда не замечала? Почему... не рассказали? - с нарастающим возмущением переспросила Жозефина. - Твои родители решили дать тебе максимально долго побыть человеком... Простым, бренным. Дали вырасти тебе на почве тех ценностей, которыми когда-то мы жили сами. Человек. Быть человеком - отличная школа, дабы став чудовищем, вовсе не превратиться в животное. - Почему сами не рассказали? И почему только теперь я узнаю? - Сами... пытались, еще как пытались, но ты же сейчас никого, кроме себя, не слушаешь... А напрямую... побоялись, резко и неожиданно, не хотели еще сильнее тебя оттолкнуть от себя. - Я тоже вампир? - Полукровка. Рожденная от вампира и смертной. - Как настроение, мои милые дамы? - молнией прошиб меня его голос. Невольно вздрогнула. Еще миг, и совсем не дожидаясь нашего участия и приглашения, тут же взгромоздился рядом с нами за столик Доминик. Вальяжно развалившись, как на троне король, бесцеремонно, не скрывая своего интереса, уставился на мою Жо. Ужас окатил меня с ног до головы, исколов тысячами острых льдин. - Пока тебя не было, всё было безупречно, - не сдержалась я и прорычала в ответ. Никогда не выказывала негодования к этому существу, однако, когда он замахнулся на самое святое в моей жизни, во мне рухнули все оковы лояльности и добропорядочности; от страха я была готова удавить его прямо здесь и сейчас, на этом же месте, ничего не боясь и не смущаясь. - Ах, ах, как же ты меня любишь, моя дорогая Виттория. - Безусловно, Доми, безусловно. - Уже рассказала о нас? - наконец-то удостоил меня взглядом. Глаза в глаза. Ярость так и выплеснулась из меня наружу, отчего тот лишь самодовольно ухмыльнулся. С*кин сын. - Да, - нехотя отвечаю. - Отлично, тогда через полгода свидимся... на Эйземе, красотка, - нарисовав милую улыбку на лице, пошло замигал бровью. - Бельетони, может, не будешь клеиться? Ей же только восемнадцать, - решаюсь на отчаянное. - А хороша ж то как! - ядовито улыбнулся подонок. - Но не по зубам, вам, мон синьор, - набравшись (казалось бы, уже давно умершей) храбрости, внезапно прорычала моя Жо. - Ох, ох, - притворно закачал головой, «страдая» от горя, Бельетони. - Ладно, не скучайте. Я еще вернусь.
«Что б ты там задавился», - нервно чиркнула я зубами, но вслух озвучить не посмела. Спешно поднялся и, бросив короткий прощальный взгляд на мою девочку, тут же спустился к танцевальной площадке, по ступенькам, а после и вовсе слился с толпой.
- Кто это? - наконец-то осмелилась она на очень важный, но такой ненужный вопрос. Тяжелый вдох. Выбора нет. Этот мерзавец что-то замыслил, и в силах его остановить только сама судьба. - Недотепаный Казанова, - саркастически сплевываю слова, - Доминико Роберто Джованни Бельетони. Основатель Ордена Полукровок, Эйзема, а нынче там лишь как гость... за свои поступки, - печально улыбнулась. - В общем, забудь. Тебе с ним водиться не стоит. Самодовольный, горделивый павлин. Вместо души - пустота, или же правильно сказать - жажда к развлечениям. Да и только. - Что значит, что через полгода на Эйземе... свидимся? Еще один выстрел в меня. Отчего невольно прикрыла я веки. Тяжело сглотнуть лезвие безысходности и обреченно ответить: - Восемнадцать с половиной лет назад... был заключен договор. В твои девятнадцать ты, Жозе, должна будешь выбрать... к какому Ордену принадлежать: к Вампирам или Полукровкам. А для этого полгода поживешь на Искье, и еще полгода - на Эйземе. Познакомишься с бытом, жизнью, постулатами двух конфессий - и сделаешь полноценно осознанный выбор. - А если я не хочу? Не хочу никуда ехать, ничего выбирать?! - отчаянно вскрикнула моя малышка, уже полностью насытившись всем этим откровенным... merda. - Прости, но относительно этого у тебя права голоса нет. Хочешь не хочешь, а должна будешь выбрать сторону. Тех, кому будешь служить, тех, кто душой и телом будут за тебя заступаться. - Но вы? Мама, папа... - Все мы - Искья. Но ты - Полукровка. Может, захочешь быть с такими, как ты... Застыла в ужасе, осознавая до конца мои слова. Еще миг - и гневно рявкнула: - Чушь! Все это - полная чушь! - резко встала из-за стола. - Я в туалет, - жестко отрезала та, давая мне отрезвляющую словесную пощечину. Разворот - и ринулась в толпу.