Удивленно дрогнула я, узнав страшную... еще больше будоражащую кровь, тайну. - Неужели, он снова решил воевать? - несмело отозвалась более смиренным, нежели доселе, тоном. Глубокие, полные тревоги, рассуждения. - И сколько раз такое безумие на него будет находить - а мы будем прощать? - Не знаю, - печально вздохнула, скривилась Кларисса, неуверенно пожала плечами. - Он обещал. Обещал... н-но, видимо, такие... не меняются. - Да чертов он демон. Напился крови больных рассудков - и давно уже утратил себя. Помутнел разум - да и только, - злобно прорычал Матуа, ежась от страха за свою девочку в свете новых обстоятельств. - Я ничего другого и не ожидал, - внезапно холодно отозвался Асканио. - Убивший раз - еще не раз преступит эту черту. Ведь так... проще: бах - и нет. - Я понимаю, убил Личара, бессмертного. Но человека? Зачем? За что?! - Из-за меня. Немая пауза; в цепенящем изумлении уставились на Жо. - Этот... ч-человек, парень, - решается договорить, - когда-то меня... с-сильно обидел... - ОБИДЕЛ?! - внезапно рявкнула, завопила Кларисса. - Девочка моя, он этого мальчишку, МАЛЬЧИШКУ (!) истязал хуже чертовой инквизиции! Семь часов к ряду, нарочно продлевая жизнь, прежде чем тот, все же, не выдержав адской боли, скончался. Он втянул из него душу и вывернул наизнанку. А ты говоришь, из-за того, что тебя ОБИДЕЛ? Обмерла в ужасе моя Жо. Заледенело и у меня все внутри. Но нельзя, нельзя вмешиваться. Пусть знает... что он такое за существо. Сегодня - товарищ, а завтра - дочь будет пытаться свести со света. - Вопрос сейчас в другом, - решаюсь на слово, окончательно выводя жуткий приговор. - Зачем он напоил ее своею кровью? Чтобы защитить? Не смешите. Доминико не думает о других. Лишь свои амбиции превозносит. Жозефина, - развернулась я к ней, - он пил твою кровь?