Разворот - шаги к авто, и нырнул за руль. Взвизгнули шины.
- Прошу, - любезно открыл передо мной дверцу Колони. Пренебрежительный взгляд на него, меряющий с ног до головы. Молча прожевать ругательство, развернуться в другую сторону - и пошагать прочь. Еще немного - и села за руль своей железной лошадки. Вцепиться руками за баранку - и сверху обреченно уткнуть, уложить голову. - Она сейчас с ним. И черт знает, к чему это все приведет. Доминик разобьет ей сердце. Как всегда это делал. Брал, пользовался - и отпускал, словно благородный рыцарь... на свободу. Бросал игрушки, наигравшись. Бедная моя девочка. Почему именно ты? Почему? Неужто так сложно было... просто пройти мимо? Просто... не трогать ее? Неужто, с*кин сын, - гневно стала я пинать руль, будто тот в чем-то виноватый, - неужто... больше баб интересных тебе не нашлось? Неужто она столь прекрасна и чиста, что не смог удержаться, дабы не очернить ее честь? МРАЗЬ! Только сделай ей больно - сердце вырву. Вырву, не глядя...
Завести мотор - и тронуться с места. Курс - Искья.
*** (Ж о з е ф и н а)
Резкий шум. Стук. Звон разбитого стекла... Не сразу поняла, что происходит. Сквозь затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась уловить творящееся.
- Не смей! - рявкнул взбешенно Доминик... на моего отца. Тотчас схватил его за горло, сжал, доводя до посинения. - Стой, - хрипло, едва разборчиво, сражаясь с болью, отдернул его словом папа. Секунды рассуждений, попыток совладать с собой. Сопел, кипел, но подчинился - разжал Бельетони хватку. Внезапно взгляд отец обрушил на меня, сжавшуюся от стыда и ужаса под простыней, прячущуюся от взглядов незваных гостей: - Унесите ее. В глазах тотчас стемнело.
*** (В и т т о р и я)
Матуа исполнил свое обещание. Жозе на Искье. В своей комнате. А Доминик... а Доминик добровольно отступил. Он успел. ...Использовал, как я и боялась, и, словно вещь, выбросил. Вышвырнул. Больше не нужна, не интересна. Ни видов, ни претензий, ни желаний относительно нее. Ответишь, с*ка. Ты за все мне ответишь... Пусть только выпадет тому возможность, только дай слабину, убью, не глядя. Моя Жо, моя девочка, она тебе не игрушка, не пустышка, не вещь. И пусть ты могуч, с*кин сын, но отныне... моя лояльность сменилась, переросла в ненависть, в жестокую, черную ярость - и она гораздо сильнее и жесточе, нежели ты можешь себе представить... вообразить и выдержать. Ты ответишь за всё, ПОДОНОК! ОТВЕТИШЬ!
... Библиотека. Резко распахнулась дверь - и прожогом вбежала к нам разъяренная Жозе. Тотчас обернулись на звук. Сопит, рычит, сгорая от злости: - ЧТО ВЫ С НИМ СДЕЛАЛИ? ЧТО?! - Успокойся, - подскочила я с софы и попыталась подступить ближе, обнять, но та гневно оттолкнула меня в сторону. - ЧТО, я спрашиваю?! ГДЕ ОН? - Где же еще? На Аетфе, - равнодушно, холодно изрек Луи. Обмерла Жо. Пристальный взгляд на своего ката: - И ты... ты его вот так просто отпустил? - Отпустил, - раздраженно скривился Матуа, играя в какую-то странную, даже мне непонятную, жуткую игру. Обреченно опустилась я обратно на свое место. Повесила голову на плечах, пряча взгляд: не могу ее видеть; эту ее боль, отчаяние, жуть осознания... - они вырывались наружу и заживо выдирали из меня душу. Безысходность, от которой еще миг - и разорвется на части ее сердечко окончательно. Я не в силах больше ее спасти. Не в силах забрать, разделить ее страдания. В этом пекле она отныне... одинока. И снова пауза - подбирает слова моя рыжая Бестия, все еще сражаясь за надежду: - Чего ради? Молчит Матуа. Тяжелый вдох вместо ответа... - Если, если ты... мне соврал, я, я... я никогда тебе это не прощу, - взбешенно прорычала сквозь зубы. Игнорирует. - Да все в порядке с твоим Бельетони, - взволнованно, не выдержав, вскрикнула я. Встала и прошлась по комнате, сжимая руки до боли. Рубить. Нужно рубить правду, как она есть. Хватит юлить. Хватит самообмана - от него потом только хуже. Только сложнее. - Сознался, что всего лишь играл с тобой. Хотел затащить в постель. Добился - и с него хватит. Так что отныне больше на тебя видов не имеет. Отказался. - Что? - ошарашила я ее словом. Удивленно обернулась девчушка. Замерла. Побледнела, словно мертвая. Невнятно скривилась я, сжимая волю в кулак, дабы не разреветься. Несмело пожала плечами. Глубокий вдох. - И такое бывает, Жозефина: добился, чего хотел... и выбросил. Вдруг резкий (ее) разворот: - Не верю! Хоть все хором взвойте! Я еду на Аетфе - и вам меня не остановить! - Неужели? - слова тут же ужаснули меня, взорвав гнев, словно бомбу; вмиг кинулась я к упертой девице, преграждая путь. Глаза в глаза. Рыком: - Теперь уже ты точно никуда не денешься. Будешь с нами, пока мы не решим обратное. Ясно? Рассмеялась, расхохоталась, глупая, в ответ: - Вот видите. Сами себе противоречите! Так и знала! Ушел он просто от вас! А вы врете, чтобы меня остудить, удержать здесь! Не получится! Резкий разворот, обогнула меня, оторопевшую, и пулей выбежала прочь.