*** Шаги в сторону комнаты Жо. - Она у Асканио. Любезно оповестил мой надзиратель. Разворот - и уже помчала в другом, заданном направлении.
Миг - и застыла у деревянного полотна. Глубокий вдох - робкий стук. Послышался тихий кашель изнутри. А затем: - Входите.
Рыкнули петли. Несмелая поступь... И вдруг я в трепете уставилась на, явившееся моему взору, жуткое зрелище: синюшная, усыпана, разного размера и цвета, отеками и гематомами, ссадинами, с опухшими глазами и губами, она больше напоминала какую-то куклу из фильмов ужаса, нежели мою Жо; бинты, небрежно выглядывающие из-под сорочки, то на руках, то на груди, говорили о том, что раны все еще серьезные и незатянутые. Замерла я, невольно прикрыв от изумления свой рот. Слезы тотчас сорвались с глаз, убегая болезненными ручьями. Еще миг - и девушка стала содрогаться от приступов кашля. Усилие - и вдруг сплюнула кровь на белую гладь наволочки. Сжалась я, невольно попятилась. Еще секунда - и дикий, отчаянный визг, крик полного осознания случившегося вырвался из меня. Моя Жо, моя девочка, моя доченька. Она едва чуть не умерла. Из-за этого с*кина сына! Чуть не умерла... Еще бы миг - и ее бы просто не стало. Ее... моего солнца. Завыла, заныла я, оседая на пол в ужасе. Дрогнула та, несмело приоткрыла веки, но едва что могла из-за припухлостей разглядеть. - УВЕДИ ЕЕ! - гневно завопил Асканио. Но кто-то и так уже кинулся ко мне, обвил своими руками и силой потащил из комнаты. - НЕ СМЕЙ! - рычу, рвусь обратно. - МОЯ ДЕВОЧКА! Но судья оказался сильнее: еще усердие - и оказались за порогом. Цепляюсь за выступы, пытаюсь рухнуть на колени - и ползти к ней так, на четвереньках.
- ЗАЯ! ЛЮБИМАЯ! ВИККИ! УСПОКОЙСЯ! - сквозь туман ужаса прорвался его голос. Я узнала его. Шон. Еще тяжелое, отчаянное сопротивление - и обреченно рухнула, обмерла я, не шевелясь. Упали оба на пол. Силой обернул к себе, схватил мое лицо в свое ладони - и повелительным, насильственным поцелуем впился в губы. Немного отстранился. Уперся лбом своим в мой лоб. - Всё позади. Слышишь. Теперь уже всё - позади. Она жива. И ничего ей не угрожает. Слышишь? Всё... позади. А мы - уедем. Так будет лучше. Ей и тебе. Прошу, родная. Слышишь меня? Слышишь? Ради нее... ради того мира, в котором она должна теперь жить. Отпусти ее пока. Придет в себя, и ты переживешь случившееся - и вы вновь встретитесь. Хорошо? ВИККИ! Ты меня слышишь? ВЕРНЕМСЯ, обещаю! А пока уедем. Кивни, кивни, если все поняла. Ну же, малыш... Еще один миг, и выуживая силы среди безумия для разума, подчинилась: невнятно, едва заметно качнула головой, соглашаясь.
*** - Шон, я согласна уехать с тобой, но только позволь мне кое-что сделать напоследок. - Что? - замер с опаской. - Поговорить с Матуа. Наедине.
... Стоял у окна. В руках зажата бутылка виски. Короткий глоток - и вновь всматривается в потаенные сумерки. - И ты простишь ему это? - несмелый шаг ближе и замерла я за его спиной. Не шевельнулся. - Кому? - не оборачиваясь. - Не притворяйся, - тяжелая пауза, - просто знай, что я готова... - Не стоит, - резко, грубо перебил меня. Еще один, большой, затяжной глоток. - Что? - не могла поверить своим ушам. Вдруг обернулся. Взгляд в глаза. - Это был - ее выбор. Спрыгнуть. А стереть все из памяти - его. Что было, то было. Всем нам по делам. - Я тебя не понимаю, Матуа. Он... - Я СКАЗАЛ, - гневно рявкнул на меня, отчего невольно вздрогнула, немного попятившись. - ЗАКРЫЛИ ТЕМУ. И больше никогда не возвращаемся к ней. Хватит из нас попыток встретить свою смерть. Обошлось - и слава Богу. Так что... Виттория, даже не смей в эту сторону думать. Нет больше в жизни Жозе Доминика... и не было. И не придумывай ничего на пустом месте.
Резкий разворот - и спешно, уверенно пошагал прочь.
Глава 95. Муж
*** И хоть мы объявили всем, что отправились обратно домой, на Аляску, Шон посадил самолет в Калифорнии. Дикое побережье. Отрыть в багажном отсеке снаряжение, которое обычно берем в горы, и отправиться искать уютное место для дальнейшего пребывания на природе. Единственная связь с внешним миром - мобильное устройство, на котором доступны лишь входящие смс, ммс и звонки. Крег не верил мне, что я смогу удержаться от попыток связаться с Искьей, со своей Жо, а потому пошел на самые отчаянные, грубые меры. Зря. Меня депрессия так раздавила, что я уже ничего не хотела. Мне хватало тех коротких сообщений, что Жозе идет на поправку. А вскоре она уже сама стала прислать мне свои фото с комментариями о том, что чувствует себя хорошо, и что очень сожалеет, что так сильно позволила себе расслабиться, упившись спиртным, отчего и произошло это несчастье.