*** Вышли на веранду. Я и Доминик. Немного прошлись по двору - и сели напротив входа в дом, в беседке. - Виттория, - вдруг первый отозвался Бельетони. - Стой, - резко перебила его я. - Дай скажу... прежде чем... В общем, куда бы потом разговор не зашел. Кивнул головой, молча подначивая. Ухмыльнулся. Тяжелый мой вздох. Пристальный взгляд в глаза: - Прости меня, Доминик. И пусть я не знала тогда всей сути происходящего, прости. Что не поверила, не дала шанс. Ты когда-то пошел мне на уступки, а вот я... я так не смогла. Ухмыльнулся еще шире, лукаво щурясь. - Брось, Виттория. Не вороши прошлое. Каждый получил по заслугам. Да и потом... если честно, - тяжелая пауза, - не потеряв ее, я, наверно, бы никогда не узнал, как эта рыжая стерва дорога моему сердцу. И, если тогда я еще сомневался, то после всего - точно понял, что эту женщину уже никуда не отпущу и ни на что не променяю. Так что, что было - то было. Все случилось именно так, как должно было быть. Одно страшно, что я едва ее насовсем не потерял, причем дважды. Но всё обошлось. Ведь так? И пусть все те беды и непонимания окажутся исключительно в прошлом, - замер вдруг, перебирая мысли. - А я вот смотрю на вас Шоном... и радуюсь, честно. Молодец, что наконец-то покончила с этим своим бессмысленным одиночеством и целомудрием. Счастливой тебе идет быть. Счастливой женой. И, я думаю, - замер вдруг на слове, вглядываясь мне в глаза, - пойдет быть и матерью... Чего не идёте дальше? Я понимаю, - торопливо отозвался, видя мое замешательство, - что это отнюдь не мое дело. Однако... такой он уж я: то одних сватающихся отгоняю, то другому уговариваю подарить дитя. Заухмылялась. Весело рассмеялась, вспоминая тот день, когда пришла к нему обсудить сватанье Вителеццо ко мне. Черт, сколько же времени прошло. Сколько воды утекло. - Не друг, а всё, по-прежнему, печешься обо мне, - едко подколола, сыронизировала я. Заулыбался, а затем, вовсе, не выдержав, захохотал: - И все-то ты помнишь! - Прямиком, как ты. Ухмыльнулся злокозненно: - С первого дня я был тебе другом. Да и сама ты это знаешь. Но не мог я развеять вот так просто свой амплуа недружелюбного, злобного демона. Уж слишком долго над ним старался. Рассмеялась я: - Не верю, что ты такой мелочный. Улыбнулся: - Правильно. Просто, проверял тебя... Я тяжело схожусь... с двуногими, если ты еще этого не заметила. Прыснула от смеха: - Я думаю, весь мир уже давно это заметил. - Вот и не серчай на меня. Ладно, - вдруг живо сменился его тон. - Все это хорошо. И прошлое у нас было веселое. Однако... ты не ответила. Или... это очередной бзик в туманной голове старушки Виттории? - Сам ты старик, - гневно (наигранно) буркнула я себе под нос. - Или твой Шон. - Эй-эй, - вскрикнула я, вполне серьезно, с негодованием, пресекая его дурную шутку. - Не смей трогать моего Шона! - Пардон, синьора, - едко рассмеялся Доминик. - А ведь не отцепишься теперь, да? - оттаиваю тотчас. Едко заухмылялся: - В верном направлении мыслишь, подруга. Я добьюсь правды, и если там сидит какой червь - тут же его выковыряю. Сама знаешь, за мной не станется. - Да это уж точно, за тобой не станется, - глубокий вдох и, смущенно заулыбалась я. Стукнула ладонями по коленям, приводя себя в чувства и сбивая свое волнение. Вмиг нахмурился Бельетони, подозревая неладное. - Так и быть. Мы хотели пока это сохранить в тайне, однако ты же, пиявка такая, уж точно не отстанешь. - Ты меня пугаешь. - Ага. Я уже на пятом месяце. - Чего? - обмер, лицо его вытянулось. Изучающий взгляд, но затем не получив опровержение смехом, зашевелился. - Неужто правда? А по тебе и не скажешь. Хотя, точно... платье вон какое пышное. Как это? Без корсета... Чего-то даже и не обратил внимание... Молча ухмыляюсь его замешательству. - И что, твой драгоценный Матуа еще ничего не знает? - Нет, но уже сегодня скажу, раз тебе растрезвонила. - Пф, молодец, - закачал головой, все еще не веря. Затем вдруг миг - и крепко обнял, притянул к себе за плечи. Поддалась. Чувствую, как начинаю заливаться краской. - Сейчас Шон увидит - и нас обоих убьет. Рассмеялся. Отпустил, отстранился в сторону. - Вот теперь я понимаю. А то ишь, какие, ходят они, попусту воздух в легких гоняют. Молодцы. Да и Крег хороший. Сразу, конечно, не скрою, очень удивился твоему выбору. Но теперь, иногда в нем что-то схожее с Жо замечаю, эта их молодость, легкость, взбалмошность... Они дают нам, старикам, силы и желание жить. Причем с новой силой. Так что полностью теперь понимаю, почему именно он, а не такой какой-нибудь сухарь, из тех, кто тебя у власти окружает. Несмело закивала я головой, улыбаясь: - Словно вновь двадцать пять. - И не говори. Словно опять дурак неотесанный. Не сдержалась, рассмеялась. Невольная пауза разлеглась между нами. Мысли кружились в голове, порождая странные вопросы. И, наконец-то решилась я на один из них: - А ведь я помню до сих пор... что ты рассказывал о себе, и о том, что бы сделал, если бы вновь женился. Ухмыльнулся, смолчал, лишь отвел взгляд в сторону. - Я рада, - осмеливаюсь на продолжение, - что ты рискнул. Удивительно, кончено, что этой... твоей женщиной, выбором... стала наша Жо. Хотя, конечно, она прекрасная девушка. Естественно, - рассмеялась я от того, что нахваливаю свое дитя. - Однако удивительно... Что ж, не зря говорят, что пути Господни неисповедимы. Улыбнулся. Несмело закивал головой. - Она на нее похожа? - решаюсь я на очередное откровение. - А? - вздрогнул Доминик в непонимании. Тут же перевел взгляд на меня: - Кто на кого? - Жо... на первую твою... жену? Вскинул бровями. Видно было, как неприятно ему было это слышать, и, тем не менее, немного подумав, все же ответил: - Нет, - скривился, перебирая воспоминания. - Причем ни внешне, ни внутренне. Это совершенно разные... личности. Истории. Разные реки. И поверь, я очень рад, что у меня сейчас есть Жо, такая, какая она есть, а не... - А не кто? - вдруг звонко, гневно рявкнула за нашими спинами наша новоиспеченная мать, отчего меня тотчас передернуло на месте, а Доминик лишь резко обернулся на звук. Мило, добро улыбнулся. - Иди сюда, - махнул ей рукой. Ленивые, нарочно дразнящее растянутостью движения Жозефины, и наконец-то та поднялась к нам в беседку. Еще немного - и, Бельетони, обхватив за талию, тут же притянул девчушку к себе, силой усадил на колени. Нехотя подчинилась, однако все еще разыгрывала свое недовольство, ревность и злость. - Так что? Вы о ком говорили? - рычит, не унимается жена. Виновато спрятала я взгляд. Черт, и кто же меня за язык-то тянул? - О ком? - вдруг отозвался Доминик, тяжело вздохнув. - О моей первой жене. Вмиг выстрелила я взглядом на Жо, с ужасом ожидая ее реакцию. Но еще секунда осознания, и раздраженно скривилась, невольно высунув язык. - Как же я ее ненавижу, - вдруг вкрадчиво (игнорируя мужа) прошептала мне, словно некую тайну. Удивилась я ее осведомленности. Но и с облегчением выдохнула. - Хоть уже почти восемь веков назад это было, но, - вдруг вполне серьезно чиркнула зубами от злости, - ненавижу ее. Понимающе, смущенно коротко улыбнулась я, пряча взгляд. - Жо, не дури, - отозвался Бельетони. - Я уже толком даже не знаю, не помню, как она выглядела. Только что - чернявая и высокая. - Во-во, мне и этого много. Забудь! - живо обернулась к нему лицом. Зарычала, забавно хмурясь: - ЗАБУДЬ ЕЕ! Полностью! - Кого? - Во. Смотри мне. А то ишь ты какой... вспомнить он решил. - Это - моя вина... - несмело отозвалась я, каясь в прегрешении. Живо обернулась ко мне, подмигнула Бестия и искренне, весело улыбнулась. Тут же приставил палец к губам: - Цыц! Дай мне над мужем поиздеваться. - Ах, ты, зараза, - живо схватил Жозе за боки и принялся щекотать - дико, отчаянно завизжала та, тут же срываясь на ноги. - Сволочь! - разворот и вдруг стала его пинать руками. Прикрывается рукой и дико хохочет. Залилась я румянцем, наблюдая за ними... видя в них нас с Шоном. - Мать! - вдруг вскрикнул в шутливом отчаянии Доми. - Там дитя твое плачет! Иди в дом! - Оно такое же мое, как и твое, зараза! И над ним баба с дедом сидит. А ты от расплаты не уйдешь! Миг - дернулся вперед и, сжав в объятиях, тут же притянул к себе свою женушку. Жадный, деспотический поцелуй в губы. Тщетные секунды трепыхания - и вдруг сдалась, обвисла, несмело отвечая на ласки. Отвернулась я, в смущении рдея. Взгляд около, на небо. Несмело встала с лавки. Шаги к выходу из беседки. - Я вас лучше оставлю. - Ага, - на мгновение оторвавшись от ее губ, крикнул Доминик. Но и тут же послышалось сопротивление Жозе, дикий вопль: - Не смей! - сквозь смех. Поддалась своему решению... Лишь у самой двери обернулась. На мгновение уловила взглядом, как бесстыжий Бельетони уже повалил свою жену на скамейку. Разворот - и, не желая ни себя, ни других б