правимое. Девушка, с позволения и, более того, настоятельной просьбы самого Томы, отправилась к себе домой, на родину, дабы побыть эти последние дни с таким дорогим сердцу человеком. Торре же обещал прибыть к ней, как только здесь управится с делами, что не терпят отлагательств. А все начиналось так искренне и безобидно... Но к вечеру, едва солнце склонилось к горизонту, как замку подъехала карета. Уверенный, спешный шаг - молодая особа, очаровательная дамочка, жгуче устремилась на встречу с обитателем. Учтиво открыта дверь, приглашая гостью войти внутрь. Но, не дожидаясь пока объявят, позовут хозяина, бесцеремонно девица окликнула, крикнула на весь зал. - Тома! Томмазо делла Торре! Резвые, торопливые движения - и замер подле нее. (облизался; едкая ухмылка застыла на лице) - Что? Даже не поцелуешь? - едко прыснула та, и прошлась по комнате, на ходу уже снимая с себя шляпку и отдавая ее прислуге. - Какими судьбами, дорогая? - Слышала про твою суженную. И то, что она покинула замок. - Агату? Резкий разворот, удивленный взгляд на молодого человека. - Да, Агату. И ее мать. Или у тебя есть еще какая другая суженная? Стремительное приближение - и неожиданно заключил девушку в объятья, откровенно прижав к себе. Приблизился губами к уху. - Кто же знает... Резвый, уверенный, отчасти грубый, дерзкий поцелуй в губы. (замерла я в оцепенении, шоке и жути) Вдруг, даже не отрываясь от похотливой бесцеремонности, подал своим слугам однозначный знак, дабы те скрылись долой, оставляя их наедине. Поспешно затворились двери, пряча похабность от чужих глаз. (лишь только я стою среди комнаты с отвращением и ужасом, наблюдая за горьким, ядовитым бесстыдством) Упиваясь разожженной страстью, Тома проворно подхватил девушку себе на руки и понес ее к софе. Тут же повалил на сидение и живо забрался сверху. Похолодело все у меня внутри. Поежилась. Сердце болезненно сжалось и слезы обиды застыли на глазах. Что же ты творишь? ... вскрикнула девушка от прилива удовольствия и жадно вцепилась когтями в спину своего кавалера. Упорные, резкие движения... Отвернулась я, сгорая от отвращения. Сгорая от злости, но едва захотела сделать шаг - убраться, исчезнуть от этого сумасбродства, как тут же раздался шум за дверью. Обернулась я ко входу - и в то же мгновение отворились двери. Крик стал четким и яростно-злобным. - УБЛЮДОК! Скотина ты паскудная! (узнала я Энцо в этом взбешенном существе) Спешно хозяин оторвался от своей, пойманной в любовные сети, "жертвы" и, поправляя одежду, выровнялся рядом с софой, учтиво закрывая от позора свою даму. (но та уже вскочила, отпрянула в сторону, забилась в угол комнаты, и испуганно прижалась к стене, лихорадочно наглаживая то платье, то прическу) - КАК ТЫ МОГ! КАК? - не унимался Эсте. - Я же тебе верил! Верил, как себе! Верил, как никому другому! Рассказал все тайны! А ты меня предал! ПРЕДАЛ! - Все сказал? - прорычал непробиваемый Томмазо. Вдруг его лицо покрылось жестокой черствостью, искажая миловидность в безобразие, и глаза превращая в ледяной огонь, что с жадностью требовал казни. - Ты не просто не вернул мне мои земли, нет! Ты отобрал их, забрал себе! Виноградники, винодельню, замок! Всё-всё отобрал! - Я дал тебе год. Живи - наслаждайся, - жестоко, мерно прошептал кат. Раздраженно рассмеялся, сплюнул вбок Энцо. - Год? А дальше что? Куда я подамся? Я? Моя жена, дети? Что нас ждет? Голодная смерть где-нибудь на окраине былой жизни? А? Промолчал Томмазо, промолчал, но глаза лишь еще ярче заблестели от сдержанной ярости. - Молчишь? Молчи! Бог тебе судья, чертов демон! (плюнул в сторону Торре) Подавись ты всем, гад ползучий. Подавись, но рецепт вина не получишь, немощь проклятая! Вдруг ехидно рассмеялся Тома. - Он уже у меня. Замер, обомлел Энцо д'Эсте. Лицо моментально сменило бордовый отлив на мертвецко-бледный. Тяжело сглотнул. - И дальше что? - подначивал бес. Мгновения растерянности, а затем неожиданно сжался, стиснул кулаки отчаянный проигравший. Резкое движение - и вырвал из-за пояса меч. - Мне погибать, но и тебе тоже! Вдруг жестоко, холоднокровно рассмеялся делла Торре. Не обращая внимания на обнаженный клинок, повернулся к бывшему товарищу спиной, неспешно, самоуверенно прошелся, прошагал по комнате. Застыл у своего стола. - А ты уверен, в своих словах? - ловкое, четкое движение - и, вырвав, вытащив откуда-то снизу, выхватил из-под стола пистоль. Дуло вмиг прикипело к противнику. - И? Что теперь? Ты быстрее пули? А? Оцепенела и я от жестокости этого существа. Нет, нет и никогда не будет, не заслуживает оно прощения! Ни шансов, ни попыток, ни снисхождения! Обреченно опустил взгляд Энцо, а затем... и оружие. Шаг назад. - Ты когда-то за все это заплатишь. Ухмыльнулся Томмазо. - Посмотрим. Несмелый разворот Эсте - и пошагал прочь. Недолгие мгновения ожидания - дабы удостовериться, что бой, по истине, выигран - и враг бежал с поля боя, и, заткнув пистолет за пояс, прошелся неторопливо вдоль комнаты к забитой в угол, все еще утопающей в жутком страхе и не скрытом беспокойстве, девушке. Страстно, дерзко обнял ее и прижал к себе. Бархатным шепотом на ухо: - На чем мы там... остановились? - Тома... - жалобно, взволнованно протянула та. Но не слушал, не видел, и не хотел - тут же подхватил и усадил ее сверху на комод. Резкими, уверенными движениями задрал платье вверх - и... ... только и вскрикнула та от прилива чувств. Тяжело сглотнула я. Обескураженная, обижено опустила взгляд в пол и тихо прошептала: - Тома-Тома... - прошептала я, утопая в обреченном огорчении. - Что? - вдруг резко оторвался от губ девицы и обернулся тот. Иступленный, испуганный взгляд по комнате, в мою сторону. - Ты сейчас слышала это? - Что? - впала в недоумение та. - Кто здесь?