нож, вилку и принялся резать свой бекон). Давно тебя не видел. Пряталась? Я надеюсь, не обидел в прошлый раз, ваше великолепие? - Так много воды в словах, смотри не захлебнись. (рассмеялся (сквозь набитый рот), хотя и видно было по глазам, что задела грубостью; прожевал) - Зачем явилась? Снова будешь взывать к моей совести? (схватил маленькую ложечку и стал разбивать яйцо) (молчу) Или ты решила просто промозолить мне глаза до той степени, чтобы я ослеп или сгорел от злости? (мило, лживо улыбнулась) - Пусть я не могу тебя удушить, или заставить это яйцо застрять в твоем горле. Но поверь, я найду способ полыни добавить в твою бездну мёда. Расхохотался. (но ложку отложил, так и не съев яйцо) - Была бы ты живой, настоящей, я бы тебя проучил, - добавил с графина себе в бокал еще вина. - А так мне тебя только жаль. (яд пускаю) - Поверь, я куда живее и настоящее тебя. Ты - мгновение, а я - вечность. И я не тороплюсь... в отличии, от некоторых. Неправда, Томмазо? Сколько тебе сейчас? И сколько еще осталось? Кто после тебя останется? И что их ждет? Улыбнулся; молчит. Резко отодвинул стул и встал из-за стола (бокал подхватил с собой). Шаг ближе. Взгляд - на меня. - Сколько бы мне не осталось, я проживу это время так, как захочу, - большой глоток, словно запивая напутствующую (самому себе) речь. - И поверь, ты, как и остальные, будете давиться от зависти. И когда я уйду - я... уйду, а не как "кое-кто", неприкаянное отродье, бесцельно снующееся по земле и вымаливающее себе место под солнцем. Ах да, и ЧТО или КТО после меня останется - мне глубоко плевать. Плевать на все ваши условности, привязанности и мечты. Я есть я, и не стоит со мной тягаться - кружева порвутся. (расхохоталась, встала, поравнялась с ним; шаг ближе, вплотную, как никогда доселе себе не позволяла - да так, чтобы дыхание мое почувствовал на совей коже) - Ты меня еще полюбишь, - съязвила. Ухмыльнулся. Шаг в сторону, полуоборот, а потом снова уставился на меня. Вдруг поднял вверх бокал и едко прыснул: - Уже люблю, моя дорогая. Уже люблю... Кстати, красиво платье. Ты в нем похоронена? *** Я преследовала его везде и всюду, буквально ходила за ним по пятам, пытаясь разозлить, отравить его жизнь своим присутствием, осуждением и злостью. Эдакая совесть, которую ему в тело забыл Бог добавить при рождении. Был ли это завтрак, поздний ужин, деловая встреча... или свидание с одной из его любовниц (ах да, их было около десятка, если не больше). Везде я - рядом с ним. Да всё пошло наперекосяк и вышло из-под контроля... Это стала какая-то больная игра, причем нас двоих. Жаркие сражения. Томмазо перехватил инициативу и теперь сам давал бал, когда хотел. Рыжего Ангела в Арагонезе по-прежнему не было, а потому я невольно и беспрепятственно заняла место его "супруги" (хотя видеть меня мог, как и доныне, только он). Но что самое смешно, отказаться от старой затеи я уже не могла, хоть и сильно хотела... Торре не на шутку нервировало мое отсутствие, а вернее "невозможность" меня лицезреть рядом с собой в той или иной момент своей жизни. За что расплата ( за мою своевольность и "некорректное" поведение) была скорой и непомерно высокой. Томмазо заводила мысль о том, что делал мне неприятно , заставлял гневаться или (чего греха таить) ревновать (странно, это, конечно, осознавать, учитывая его поступки и мою ненависть к нему за это, но, видимо, слишком привыкла, привязалась к Томе, хватаясь за ублюдка, как за единственную соломинку, ведущую из моей ямы). Любые дела он обязательно стал изворачивать так, чтобы кому-то сделать неприятно. Больно. Или едва ли не смертельно... И всё сие я должна была наблюдать воочию, дабы дать насладиться этому демону его победой и моим жутким поражением. Более того, его больше не вдохновляли простые плотские игры с девицами. Нет. Ему было надо непременно все это учинять при мне, доводя меня до побагровения от бешенства и заставляя в спешке покидать разгоревшуюся оргию. И вскоре я осознала жуткую истину... от которой самой даже стало не по себе. Я... перестала быть для него простой несуразицей. Наказанием. Или развлечением, в конце концов. Я стала частью, огромной, важной, частью его жизни, его скучного, доныне, бессмысленного существования. Эдакое единственное непокорное, неприступное, и никогда недосягаемое... желание. Томмазо делла Торре сильно привязался... сам того не хотя. ... влюбился. Отчего его жажда строптивого трофея стала настолько адской, маниакальной, утонченно жестокой и бесчеловечной, что бросало в дрожь. Моя боль вызывала у него экстаз. Мои мощные эмоции в ответ на его, такие же сильные, но без права на смысл и значимость. Если бы я была из плоти, он бы силой добился моего расположения и физической близости. А так, в любой его из фантазий все эти надежды терпели крах. Порочный круг замыкался, оставляя за собой бездну недоступности и голода желаний. От этого он ставал только злее и безрассуднее... *** Мы сидели по старой, больной привычке, замкнувшись в кабинете. Прямо как тогда, в те, казалось уже, далекие времена, когда я была для него невидимой, и мой разум воспринимал нас как "охладевшая пара". Так, да не так. Сейчас это был чан адских страстей, накала и похоти. Я сидела на софе, а он в кресле. Пристально всматривался мне в глаза. Ухмылка медленно расплывалась на его лице. В очах зарождался очередной больной план измывательств надо мною. - Прошу не надо. Тома... Расхохотался. Встал. - Брось, Витти. Не порть игру. Вскочила за ним. Шаг ближе... руками хотела коснуться (тщетно, увильнул, лишний раз избегая для себя напоминания того, что я - "выдумка"). - Это же люди! Приблизился, да так что его губы едва не касались моих: - А это - я и ты. Дальше что? - Ну что ты от меня хочешь? - едва ли не сквозь слёзы пропищала. - Сама знаешь ответ, - скрипя зубами прорычал. Смущенно опустила глаза. - Хочешь я уйду? Исчезну из твоей жизни? - дрогнул мой голос, соглашаясь на поражение. На полную капитуляцию. - Ты за будешь меня, как гадкий сон. И я больше никогда тебе о себе не напомню. Живи как знаешь. Но хватит этого безумия и неоправданной жестокости. Прошу, хватит! - Не-е-ет, ты так просто от меня не денешься, - едко улыбнулся. - Все равно все твои поступки в конечном итоге бессмысленны. То, о чем ты так рьяно мечтаешь, никогда не сбудется. (мысль, что этот демон может меня откопать, пусть и даруя моему телу свободу, но при этом добиться того, что так чудовищно желает, даже если потом и выбросит, отступив от "казни" других во имя издевательств надо мной... была куда ужаснее адских пыток, которые и так мне Бог уготовит за мои поступки и нынешнее поведение, а посему я эту тайну хранила прилежнее всего, пускай это даже будет стоить тысячи покалеченных судеб... Я найду другой способ его остановить. Я найду...) Расхохотался во все горло: - Каждому свое, дорогая. Каждому свое. Шаг вдоль стены. Замер около двери, ухватившись за ручку. - Я тут недавно прокручивал в голове наши ранние разговоры. И знаешь что вспомнил? (тяжело сглотнула; молчу) Ну же, взгляни на меня. (невольно подчинилась) А хотя, - вдруг дернул на себя деревянное полотно, и, выйдя уже в коридор, продолжил, - пусть это тебе будет сюрпризом, милая. Ты же любишь сюрпризы. Не так ли? Глава 18. Финальный бой